худой, весь словно скрученный из проволоки игрушечный человек. Ноги грофа выгибались коленями назад, на высоченной тонкой шее сидела маленькая треугольная голова с безносым плоским лицом. Все тело грофа – а единственной его одеждой были тонкие металлические ремни – покрывали тысячи мелких чешуек. Эти чешуйки, как хорошо было известно Барлоу из собственного горького опыта, прочностью не уступали многим композитным полимерам, а при близком контакте могли запросто снять с человека кожу вместе с мясом, как шкура акулы. Не следовало ни в коем случае обманываться и мнимой хрупкостью грофа, его небелковая плоть и кремнийорганические кости с легкостью выдерживали восемь g родной планеты этих псевдогуманоидов. В эволюционном смысле грофы были ближе к кристаллам, чем к людям, то, что они с успехом подражали двуногим прямоходящим, будучи изначально четвероногими (причем все их четыре конечности были одинаково функциональны), являлось всего лишь мимикрией. Грофы – альфа-хищники родного мира, раса высокоразвитых убийц – всегда имитировали повадки тех, за кем охотились. Это было частью их философии «познания через смерть». «Ты должен стать тем, кого убиваешь. Наблюдение открывает дорогу к слиянию. Слияние отворяет двери смерти. Смерть открывает суть». Чаще всего познание включало в себя также поедание жертвы, метаболизм грофов позволял им извлекать энергию и информацию буквально из всего, белковые формы жизни не являлись исключением.
Вселенной и людям, в частности, повезло, что к моменту Контакта с грофами они были далеки от изобретения клонирования (в их случае скорее трехмерной печати), а медленное размножение, сложные брачные обряды, включая практику ритуальных дуэлей за самку с последующим пожиранием соперника, здорово ограничивали их численность. Путем большого кровопролития и изворотливой дипломатии, сводившейся в основном к угрозам тотальной бомбардировки родной планеты грофов, они были включены в сферу человеческого влияния. Грофы охотно служили в армии, шли в наемники и становились охотниками за головами. Больше всего их интересовали не деньги, а возможность убивать все новые формы жизни. Ими двигала бесконечная страсть к познанию. Познанию через причиняемую ими смерть.
Барлоу смотрел на грофа и нервно барабанил пальцами по столу. Гроф, заметивший его первым, даже раньше сверхзоркого тарсида, резко втянул шею в грудную клетку, так что снаружи оказалась только россыпь черных бусин на лбу – дополнительные охотничьи «глаза». Тело грофа изогнулось вперед, передние конечности почти уперлись в землю – поза агрессии. Если тварь сейчас встанет на четвереньки для атаки – Барлоу раньше задуманного придется прибегнуть к старым навыкам. Весь план разговора с наемниками, родившийся после предупреждения шерифа, пойдет коту вдовы Бигли под жирный хвост. Этого ни в коем случае нельзя допустить.
Барлоу продолжал выбивать пальцами сложный, ломаный
