Михаил усмехнулся и пожал плечами.
– Да ну, глупости! Я его разжигаю, и я же от него пострадаю? Бред!
– Бред? – поднял тонкие брови Юрий. – А вот послушай… Иван Фёдорович, для вас этот господин – кто?
– Барин, – не понимая, что от него хотят, ответил Ваня.
– Если народ будет господские имения жечь, его имение поджигать будут?
– Будут! – уверенно заявил Ваня.
– Какая непосредственность! – восхитился Велимир. – А скажите, Михаил Иннокентьевич, какое ваше отношение к новому искусству?
– Положительное! В новом обществе и искусство должно быть новым!
Гости принялись взахлёб обсуждать новое искусство. К Ване все потеряли интерес. За столом возобновилось веселье, беседа стала более оживлённая, подвыпившие гости спорили, перебивая друг друга, выкрикивали какие-то стихи, хохотали, то и дело провозглашали тосты и поднимали бокалы. Ваня же то и дело посматривал на Михаила. Ему казалось, что где-то он уже видел этого господина. Но – где? В этом городе у него знакомых нет, а из высших кругов общества – тем более… И, однако, где-то он его видел, где-то… И вдруг Ваню осенило: это же тот самый барин с вокзала, спутник той дамы, у которой украли чемоданчик, и который заявил полицейскому, что в украденном чемоданчике лежали лишь «дамские пустяки». Ваню бросило в жар. Понятно, что этот господин не заметил тогда невзрачного паренька, и уж тем более не мог знать, что его деньги – или деньги его дамы – попали к нему. Но всё же… Какая странная встреча!
В самый разгар веселья вновь резко прозвенел звонок.
– Кто это? – удивилась Лиза. – Мы вроде никого больше не ждём.
А Глафира, пожав плечами, пошла открывать.
До слуха компании донеслись голоса, которые о чём-то спорили. Через несколько минут растерянная Глафира вернулась в сопровождении трёх человек, вид которых заставил присутствующих замолкнуть. Это были – молодой послушник в монашеской рясе, и двое пожилых, бедно одетых крестьян.
– Извините, Юрий Афанасьевич, – стала оправдываться Глаша, – но этот господин утверждает, что он – ваш отец!
– Папа! – воскликнул страшно поражённый Юрий и кинулся к отцу. – Боже мой, папа, что с вами? Что это за наряд?! Агафья, это ты?..
– Ах, Юрий Афанасьевич, как свидеться-то довелось! – запричитала Агафья и прослезилась.
– Сынок, – возбуждённо заговорил Афанасий Матвеевич, а это был он, – горе! Страшное горе! Какие-то революционеры, эсэры, кажется, напали на наше имение, всё сожгли дотла, скотина – частью погорела, частью разбежалась, мы разорены! Разорены! Я спасся только благодаря вот этому молодому человеку! Он мне жизнь спас, сынок! Сам Господь Бог послал мне его… Пришёл он ко мне вечером на ночлег попроситься, да и посоветовал ценные вещи вынести, приодеться попроще и спрятаться к дворовым нашим во флигель. Только так и спасся…
Рассказ