– Андрей Николаевич путает…
– Может, ты меня путаешь?
– Как мне вас уверить, что не виновен я ни в чём.
– Вспоминай тогда, любезный, где и когда от тебя могли слышать преступники, что никого дома не будет?
– Если б я… если б я… – Ефим вытер слёзы рукавом, – не знаю я!
Филиппов выслушал Лунащука, тронул указательным и большим пальцами усы.
– На самом деле, я согласен с вами, Михаил Александрович. Ефиму незачем организовывать кражу на квартире Горчакова. Вы говорите, что он служит при Андрее Николаевиче десятый год?
– Да, десятый.
– Ну вот, Ефим своего хозяина хорошо знает и, действительно, если бы имел желание что-то украсть, то Горчаков бы и не заметил пропажи. Зачем ему так рисковать?
– Владимир Гаврилович, вы правы. Но кто-то же имел возможность узнать об отсутствии в квартире не только хозяина, но и слуги?
– Пока мы имеем загадку, тем более о Ефиме Горчаков не стал бы рассказывать в компании.
Дверь в кабинет Филиппова отворилась, и на пороге застыл полицейский надзиратель третьего разряда Бубнов. Всколоченные волосы, дико горящие глаза, прерывистое дыхание – всё говорило о том, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Вла… Вла… Владимир Гаврилович, – наконец начал более или менее спокойно дышать.
– Сядь, – властно произнёс начальник сыскной полиции и указал рукой на стул, – сядь и глубоко вздохни три раза.
Иван выполнил распоряжение.
– Теперь докладывай.
– Вы придали меня Геннадию Петровичу в помощь расследовать дело о пожаре у господ Елисеевых. Бережицкому удалось узнать, что к несчастному случаю, возможно, причастен сын кухарки Григорий Перинен. Вот его поисками мы и занялись. Рассудили: если он причастен, то живёт где-то неподалёку, потому что Ульяна, его мать, вызвала его запиской и Григорий довольно быстро прибыл.
– Поэтому, – перебил Филиппов, – вы сочли за лучшее нагнать на кухарку страху, чтобы либо она сама направилась к сыну, либо снарядила посыльного. Понятно. Нашли?
– Нашли.
– Посчитали, что Григорий один и не вызвали подмогу из «Летучего отряда» для арестования?
– Не совсем так. Пока Геннадий Петрович стоял на карауле недалеко от двери квартиры, где проживает подозреваемый, я отправился беседовать с дворником. Оказалось, что в квартире проживают двое: Григорий и неизвестный, которого дворник толком не смог рассмотреть.
– Дворнику много заплатили, чтобы он закрыл глаза и не отнёс паспорта в участок?
– Не выяснил.
– Что случилось? Упустили?
– Да, – потупил взор Бубнов, – Григорий, получив записку, видимо, засобирался и сбежал, ранив при этом ножом в грудь Бережицкого…
– Геннадий Петрович жив?
– Слава богу, рана не смертельная, но в память Геннадий Петрович пока не пришёл.
– Вы меня до добра не доведёте. Хорошо, что жив, а то, что подозреваемый ушёл, – полбеды. Куда он от нас денется? Ладно, – Филиппов опустил взгляд на руки, которые