– Что предложить вам выпить? У нас есть любимый «дайкири» Греты, а еще вино и газированная вода.
– «Дайкири» – это здорово, – проговорил Дэн, пряча торт в дальний угол холодильника.
– И мне один, – сказала Майя. – Спасибо.
Она изо всех сил старалась казаться счастливой и расслабленной, поскольку ломка усиливала затаенную тревогу, наряду с обычным беспокойством из-за желания произвести впечатление на родителей Дэна. Дело было не только в том, что она любила их сына, но и в том, что у них, казалось, имелось все, о чем она мечтала. Они были обеспечены и добились успеха в своих областях. Им платили за то, чтобы они думали. Они оба излучали удовлетворенность.
Майя начала расслабляться в тот момент, когда Карл протянул ей напиток. Благодаря думскроллингу[12] она знала, что алкоголь и транквилизаторы воздействуют на одни и те же рецепторы мозга, что объясняло, почему они вызывают похожие ощущения. Она выдохнула. Старалась пить не слишком быстро. В доме было тепло и пахло розмарином, чесноком и жареным мясом. Мебель была эклектичной. На стенах висели произведения искусства со всего мира: фотографии в рамках, вероятно, сделанные Гретой где-то в Марокко, керамическая мозаика, несколько масок.
Грета спустилась вниз в шелковой тунике и льняных брюках. Высокая и элегантная, она держала осанку, как человек, который много занимался йогой. Она была старше мамы Майи по меньшей мере на год, в ее распущенных кудрях было больше серебра, чем черного, но она казалась менее утомленной.
– Дэнни, – проворковала Грета, целуя сына в щеку и крепко обнимая его. Майя поднялась, чтобы поприветствовать ее, и та чмокнула и девушку. От нее пахло розовой водой. – Спасибо, что пришли.
– С днем рождения, – улыбнулась Майя.
На ужин были запеченная баранья нога с розмарином, салат и молодой картофель. Майя сидела за столом рядом с Дэном и съежилась, когда его мама устроилась напротив нее. Грета была проницательна и впитывала мир глазами. Майе было не по себе от ее пристального взгляда.
Она обрадовалась, когда Карл открыл бутылку «Пино нуар». За весь день Майя съела лишь маленькую тарелку спагетти и ложечку глазури, поэтому сразу ощутила действие вина, особенно после «дайкири». Алкоголь ослабил тиски, сжимающие ее голову. Это смягчило остроту мыслей, и она почувствовала себя почти нормально, когда разговор, управляемый Гретой, стал непринужденным. Они беседовали о предстоящем затмении, которое она планировала сфотографировать, и о затмениях вообще, и Майя не могла придумать, что сказать, поэтому просто слушала и почувствовала настоящее облегчение, когда Грета ни с того ни с сего повернулась к ней и спросила, читала ли она Изабель