– А г-где она умерла?
– О боже, мэм, она жива и здорова! – расхохоталась Бетси. – Она была замужем недолго: граф умер вроде бы вскоре после свадьбы, – а потом вышла замуж во второй раз и стала леди Делакорт. Теперь вроде бы занимается благотворительностью: устраивает балы и тому подобные светские развлечения, сборы от которых идут беднякам.
За те два года, что она прожила в Кардоу, Обри ничего подобного не слышала, и определенно эта леди не оставила в доме никаких следов своего пребывания.
– У них… у них не было детей?
– Я не думаю, что это было возможно, – после некоторого колебания, понизив голос, сообщила Бетси. – Вы помните Мэдди, которая работала здесь старшей прачкой? Она говорила, что старый лорд не пропускал ни одной юбки. Однажды, перед тем как снова жениться, он зажал Мэдди в прачечной, но у него ничего не получилось… если вы понимаете, о чем я.
– Попридержите язык, Бетси! – прикрикнула Обри, чувствуя, как лицо ее заливает краска.
– Во всяком случае, – лишь на мгновение опустив голову, добавила Бетси, – эта леди Уолрейфен приезжала сюда всего раза три-четыре. Но, мэм, она была само очарование, причем ничего из себя не строила, если вы понимаете, что я имею в виду. Однажды на Рождество она привезла нам всем подарки и помогла миссис Дженкс собрать корзины с угощением для арендаторов. А вот старый граф мало интересовался Кардоу.
– И его сын, очевидно, тоже, – заметила Обри, все еще сердитая на лорда Уолрейфена за то, что игнорировал ее письма о разрушающемся замке.
– Давайте отнесем его вниз, мэм. – Бетси просительно посмотрела на Обри. – Леди такая красивая! А кроме того, портрет раньше висел в большом зале, над южным камином. А тот большой старый щит с отвратительной вороной можно перевесить в галерею.
– Думаю, это ворон, а не ворона, – мягко поправила девушку Обри. – И могу сказать, что не вижу ничего плохого в том…
Страшный грохот не дал ей закончить фразу. Раздался низкий нечеловеческий вой, как будто у них под ногами разверзлась твердь земная, плиты пола задрожали, пламя фонаря дико заплясало. Боже правый! Что это – землетрясение? Лавина? В Сомерсете?
Снизу раздавались крики:
– Бегите! Спасайтесь! Скорее!
Бетси вопила так, что можно было оглохнуть. Внезапно Обри все поняла, и уже в следующее мгновение стремглав неслась сквозь темноту, позабыв о привидениях и фонарях. На лестничной площадке она вслепую ухватилась за веревочный поручень, изо всех сил стараясь удержаться и не полететь кувырком, пока ноги несли ее вниз по полукруглым крутым ступенькам.
– О Иисус, Мария и Иосиф! – молилась Бетси, следуя за ней. – Должно быть, кто-то умер!
Сдерживая крик, Обри продолжала бежать; через два пролета перед ней оказалась толстая дубовая дверь, ведущая на подвесную галерею, и Обри в отчаянии схватилась за засов.
– О господи, господи! – бубнила Бетси, пытаясь ей помочь.
Вой