Она наблюдала за нанесением последней черты: круг, охватывающий неизвестный ей знак. Как только конец встретился с началом, по комнате прокатилась ударная волна.
Стекло разлетелось вдребезги, а осколки, описав в воздухе дугу, посыпались вокруг них дождем.
Тогда парень повернулся, чтобы посмотреть на нее. В этот момент его глаза завладели миром Лань.
– Если хочешь жить, – тихо сказал он, – придется пойти со мной.
Если хочешь жить. Выбор, казавшийся таким очевидным, внезапно перестал быть таковым. Лань подумала о скрюченном, разорванном теле своей лучшей подруги. Услышала доносящиеся откуда-то из коридора крики втянутых в эту бойню певиц. Все они были цветами, унесенными зимней бурей.
Хотела ли она жить? Скольких жизней стоила ее собственная?
– М-мои друзья… – Ее голос был тихим и жалким.
Мама однажды сказала ей, что, став взрослой, она будет защищать тех, кого любит.
Вместо этого она позволила им всем умереть.
Взгляд хина был жестким, непреклонным, а его хватка на ее талии крепкой.
– Ты ничего не сможешь для них сделать, – продолжил он тем же ровным, отрывистым голосом. – Они мертвы.
В коридоре послышались шаги.
Хин посмотрел на дверь позади них.
– У нас мало времени, – сказал он и решительным прыжком взобрался на подоконник. Пока они балансировали на нем, улицы внизу казались далеким потоком призрачных огней и размытого движения.
– Подожди. – Он притянул ее ближе к себе. Одной рукой придерживая ее за талию, другой он осторожно, чтобы не задеть ран от осколков фарфорового чайника, сжал ее запястье. Лань напряглась, вспомнив, как посетители чайного домика тянули к ней свои похотливые ручонки.
Прикосновение этого парня было легким и вежливым, а его пальцы – теплыми.
Краем глаза Лань увидела фигуру, появившуюся у раздвижных дверей комнаты цветов персика.
Девушка повернула голову, чтобы оглянуться. Последним, что она увидела, был таивший в себе обещание зимний взгляд королевского мага Элантии.
Он найдет ее.
И поступит с ней так же, как поступил со всеми, кого она любила.
Мир накренился, а затем они начали падать.
6
Практики, подозреваемые в использовании любой формы демонических сил, должны быть подвергнуты допросу, наказанию или смертельной казни от имени Императорского двора.
Цзэнь не был готов к подобному.
Поначалу практика представляла собой деликатное взаимодействие между миром природы, духов и древними шаманами каждого из Девяноста