– Ничего страшного, я готов на любые траты, лишь бы хорошо вышло, – воодушевлённо заверил Аурелий.
Фелинь негромко рассмеялась:
– Должно быть, вы очень любите того, кому предназначается подарок.
И вот тут его сердце пронзило болью. Будто тонкий, но очень болезненный укол иглы высосал из Аурелия всю радость. И император вспомнил, что Орсинь вряд ли придёт в восторг от куклы, даже копирующей её саму… почему же он вообще заговорил с Фелинь о заказе?
– Дать вам лист бумаги и перо? Вы можете перечислить пожелания, пока я общаюсь с покупателями, а потом мы всё обсудим, – предложила мастерица, так и не дождавшись ответа на свои слова.
Аурелий посмотрел на неё в смятении.
– Нет… нет, вы знаете, уже очень поздно, а я совсем не заметил времени. Мне уже пора, я загляну позже.
И, хоть лицо Фелинь вытянулось, он не стал задерживаться, чтобы объясниться. Да и что он мог сказать? Начать пришлось бы с того, что он не кто иной как император Белой империи. Высокородное происхождение всегда вынуждало Аурелия жертвовать искренностью.
И тем не менее он вернулся через пару дней, сделав вид, что ничего странного не произошло, а Фелинь не стала лезть под кожу. И они снова проговорили несколько часов. Фелинь оказалась очень образованной в искусстве и, кроме того, тоже вдохновлялась храмовой живописью и музыкой. Никогда ещё Аурелий не встречал существа, перед которым так искренне и горячо мог бы излить своё чувство прекрасного. Сколько бы он ни пытался, Орсинь всегда оставалась холодна к его попыткам зажечь в ней этот огонь. Но теперь – теперь он наконец-то обрёл единомышленницу!
Аурелий стал навещать Фелинь дважды в неделю. Поначалу она встречала его улыбкой, не выходящей за пределы вежливости, но постепенно стала приглашать на чай и приоткрывать изнанку своих будней. Как оказалось, Фелинь жила там же, где и работала: неприметная дверь в конце магазинчика вела в холл-гостиную, а оттуда уже можно было подняться по лестнице на второй этаж, где располагались мастерская и крохотная спальня. Всё тут было компактным, простым и уютным. От мятно-пастельных оттенков декора и тёмной, под шоколад, мебели веяло свежестью и уютом. Точь-в-точь как характер Фелинь: она смотрела на мир оптимистично, но без лишней мечтательности. Никогда не затрагивала личных тем, и Аурелий знал о её прошлом не больше, чем она о его. Однако, переступая порог магазинчика, он обретал то самое умиротворение, к которому всегда стремился.
Иногда Фелинь работала над заказом прямо при нём, и тогда император следил за её гибкими и уверенными движениями. Иногда она давала ему попробовать сделать что-то самому, объясняя это тем, что подарок выйдет ещё лучше, если он поможет его изготовить. И в моменты, когда их руки случайно сталкивались, сердце Аурелия обволакивала нега, и он чувствовал, что прикасается к квинтэссенции красоты, в которой нет ни интриг, ни торжества силы – лишь безмятежность кроткого бытия.
Глава 2. Надрыв
Поскольку аристократы