Хуже того. Едва ли кому достало смелости сохранить индивидуальность, сохранить свой собственный голос, поскольку времена, когда человеку достаточно было быть радикалом для того, чтобы иметь возможность самодовольно причислять себя к элите, безвозвратно канули в Лету. Каждый понимал, что, выражая несогласие, он отдает в заклад собственную жизнь, и на очередном витке социальных потрясений эту закладную ему могли предъявить в любой момент. Неудивительно, что это были годы, проникнутые духом депрессии и конформизма. Американская жизнь каждой своей порой источала смрад страха, и все мы сообща страдали упадком духа. Одинокая отвага одиночек – вот те единственные, за редкими исключениями, проявления человеческого мужества, свидетелями которых мы становились тогда.
Именно на этом безрадостном фоне и зародился феномен американского экзистенциалиста – хипстера, человека, осознающего, что коль скоро общество вынуждено жить в страхе перед мгновенной гибелью в ядерной войне, сравнительно быстрой смертью от рук государства, выступающего в роли l’univers concentrationnaire[12], или же, в противном случае, обречено на медленное умирание под воздействием удушающего всякий творческий или бунтарский порыв конформизма (навряд ли программы по борьбе с раком будут спешить с изучением степени вредоносного влияния конформизма на человеческий разум, сердце и печень), и если удел человека двадцатого века – жить в обнимку со смертью смолоду и вплоть до преждевременно приходящей старости, то единственным достойным ответом будет принять предлагаемые смертью условия игры, воспринять ее как непосредственную ежеминутную опасность, устраниться от общества, отказаться от своих корней и отправиться в неизведанное, отдавшись воле бунтарских императивов собственного Я. Одним словом, неважно, преступна жизнь или нет, единственный выход заключается в том, чтобы поощрять в себе психопата, погружаясь в те области опыта, где безопасность становится синонимом скуки, а значит – болезни, где существование возможно только в настоящем, в одном бескрайнем настоящем без прошлого и будущего, без планов и воспоминаний, где нужно жить до последнего предела, когда будешь окончательно разбит, где нужно использовать всю энергию для преодоления великих и малых кризисов духа, а также тех непредвиденных ситуаций, которые возникают во множестве с каждым новым днем, где нельзя тормозить, потому что иначе неизбежно перестанешь ловить волну. Незаявленная