Боли не было. Я же должен был еле хромать сейчас, а нет. Шаг пружинит, в теле легко. Почесал подбородок и заметил еще одну странность. Борода стала куда гуще и длиннее. Это все ненормально.
– Сколько я спал? – спросил провожатого.
– Год без малого, – усмехнулся тот. – Скоро новое сближение, Древу надо готовиться. Вот оно и выплюнуло тебя. А может решило, что с тебя хватит.
– Че? – это была единственная реакция на все вышесказанное.
Мы вышли в небольшую рощу со множеством маленьких полянок то тут, то там. Деревья здесь росли не так густо, так что я смог разглядеть небольшой пруд естественного происхождения.
Эльфийка направилась к нему, остальные же разошлись, за исключением бородатой парочки ворчунов. Подойдя ближе к пруду, девушка присела на камни и жестом указала мне на место среди корней напротив.
Я уже хотел было сесть, как неожиданно на меня выскочила стая косматых лопоухих чудищ. От неожиданности я отскочил, но запутался ногами в каких-то побегах, с шумом плюхнулся на мягкое место, а чудища подбирались все ближе.
Послышался звонкий смех эльфийки, которая взяла одного из монстров на руки и принялась гладить.
– Ты так их боишься? – со смехом спросила она.
– Ненавижу сраных кроликов, – прорычал я, вставая.
Но эти вроде бы не были агрессивными. И вроде как не хотели нападать. Один, правда, направлялся прямо на меня, но я сдержал позыв пнуть его подальше. Все-таки в чужом доме так не принято себя вести.
Кролик все же почуял что-то неладное и убрался восвояси. Правильно, тварь мохнатая. Беги-беги, повезло тебе. Встреться мы в чистом поле, тебе бы не поздоровилось.
Под непрекращающийся смех эльфийки я все же присел в импровизированное кресло, сплетенное из растущих корней. Плотнее запахнул плащ, чтобы не светить ничем лишним. В присутствии дамы сижу, как-никак.
– Как тебя зовут? – спросила эльфийка. – И прежде чем ответить, напомню, что имя нареченное нельзя произносить вслух.
– Почему? – удивился я.
– Это таинство принадлежит только матери и сыну. Если кто-то узнает имя, которым тебя нарекли, то им смогут воспользоваться против тебя. Поверь, это тайна, которую не стоит раскрывать.
– И что, даже верным друзьям нельзя говорить? Жене? Тем, кому доверяешь?
– Дело не в том, кому ты говоришь свое имя. А в том, что ты его говоришь. Калейдоскоп все слышит. Произнесешь имя вслух, и оно отпечатается навеки. Все вокруг может слышать и запоминать. Деревьям и даже камням тоже снятся сны.
Я ничего не понял. Слова-то знакомые, но то ли я неправильно их перевожу, то ли она несет бред, то ли все сразу. Но да ладно.
– Лаэр, – произнес я.
Тут долго думать не пришлось, имя само собой пришло на ум. Какая разница, каким придуманным прозвищем себя называть?
– Лаэр, – медленно повторила она. – Как Лаэр Неуязвимый?
– Или как Лаэр Багровый Рассвет? – спросил один