Пшеничное поле. Максим Александрович Харитонов

время, Матвей вытянул руки к сушильному аппарату, но моментально ощутил легкий тремор, начавшийся с кончиков пальцев и постепенно охватывающий кисти рук. Тремор продолжил усиливаться. По всему телу будто пробежался холодок, сменившийся обильной испариной. Ноги подкосило, ступни вдруг стали ватными, а каждый шаг был сопоставим с ходьбой по батуту. Едва дотянувшись до ручки входной двери, герой почувствовал, как капли слез непроизвольно скатились по щекам, изображение расфокусировалось, полностью утратилось восприятие реальной картины. Стук сердца ритмично раздавался в ушах, постепенно замедляясь с каждым новым ударом.

      «Передозировка», – подумал он и, потеряв сознание, упал на холодный пол.

      Глава 1. Накануне

      Серый фильтр, окутавший толстой пеленой небесное светило, – частое явление, когда погода не блещет желанием радовать и восхищать кого бы то ни было. Когда настроение у нее становится совсем скверным, серый фильтр дополняется мелкими, едва заметными, но в то же время ощутимыми прорезями, из которых наперегонки вылетают накопленные им частицы воды – капли, по ощущениям моросящие бесконечно долго, пока не пропитают собой каждый укромный уголок. Этим вечером погода была совершенно расстроена, поэтому непрекращающиеся осадки сопровождались прерывистыми дуновениями свободно гуляющих ветров, целью которых как раз и было загнать дождевую воду куда подальше, чтобы достать всякое живое существо на районе.

      Под шум дождя, барабанящего по металлическим крышам вагонов, вдоль посадочной платформы шли двое. Один, насупившись и натягивая левой рукой здоровенный ворот служебного пиджака на затылок, непрестанно перебирал пальцами правой руки намокшую сигарету, периодически бросая взгляд на экран браслета, который отображал зашкаливающую частоту выброса адреналина. Второй же быстро перебирал короткими и кривыми ножками рядом, придерживая двумя пальцами фуражку, чтобы ее не сорвало шальным порывом ветра. Оба были чем-то сильно взволнованы. Энергичный темп их походки свидетельствовал о том, что волнение нарастало с каждой новой секундой. Свободно проходившая между тонкими пальцами первого сигарета быстро намокла и, наконец, расползлась по швам, вывалив содержимое на промокшие брюки владельца. Заметив сей неприятный факт, первый резко остановился, скинув никотиновые внутренности под колеса ближайшего вагона. За ним остановился и второй, боязливо скривив лицо, явно от того, что настроение его попутчика стало еще более скверным, чем прежде.

      – И ни одного вагона на замену… А на дистанционку нельзя их перевести, нам отрасль кормить нужно, перевозчика работой обеспечивать, – безысходно пробубнил первый, всматриваясь в серое марево из тянущихся плотной шеренгой туч.

      – Василий, ну, до трехсот вполне допустимо разогнать, – постарался обнадежить станционного смотрителя ревизор.

      – Давай! Он разгерметизируется на ходу, и пассажиры вместе с кусками металла смешаются