Мэтт хотел обрадоваться, но вместо этого застонал от жгучей боли в вывернутых суставах. Небо уже светлело, значит, они тут всю ночь провисели.
– Пап… Па, слышишь меня?
Отец медленно повернул голову, и Мэтт судорожно сглотнул. Вместо лица был кровавый блин, вместо глаз – две узкие щели. Отца били, и били долго. Твари…
– Что случилось, па?
Отец молчал долго, собираясь силами, а потом прохрипел:
– Кшари… нас ждали кшари…
– И что теперь? Нас выпорют, да?
Его уже один раз таскали к столбу – надсмотрщики решили, что пара ударов плетью помогут рабу лучше справиться с наглостью. Действительно помогло, Мэтт предпочитал больше так сильно не нарываться. Сейчас, скорее всего, парой ударов они не отделаются.
Отец не ответил.
Ждать, когда за ними придут, пришлось долго. Мэтт даже решил, что их тут так и оставят, что это и есть наказание – висеть на столбе, пока руки не отвалятся. Но через пару часов появились жрицы, затем пригнали остальных рабов, похоже, всех, кто работал на шахте, последними прибыли крылатые.
Мэтт, закусив губу, следил, как те неторопливо планируют вниз, закладывая широкий круг и убирая крылья. Кшари никуда не торопились, они даже не взглянули в сторону рабов, поклонились жрецам и выстроились позади столбов. Мэтту отчего-то стало страшно. Эта равнодушная, деловитая неторопливость вымораживала.
– Они нарушили волю Великих! – жрец тоже не смотрел в их сторону, обращаясь к остальным. – Они хотели убить наших стражей! Мы слышали голос Великих! Мы знаем их волю! Их ждет сумрачный мир Арроха!
Мэтт хотел сказать, что они никого не собирались убивать, да и как они могли бы это сделать? Но жрец продолжал говорить, и мнение связанного раба его не интересовало. Мэтт закрыл глаза, чувствуя, как по спине ползет липкий холод. Пусть их выпорют! Бросят у столба без еды! Запрут в шахте! Святая Космодева, пожалуйста…
Жрец повернулся.
– Просите милости Великих.
Мэтт торопливо оглянулся на отца и кивнул:
– Мы просим, да… Простите… Великие… Да как их просить?!
Голос у Мэтта задрожал, он не понимал, почему молчит отец, и Миха, и остальные… Они не поняли, что сказал жрец! Надо перевести!
Мэтт повернулся и замер. Кшари приставил меч к горлу Томаса, оттянув ему голову назад.
– Нет… остановитесь… вы не можете…
Черный меч дернулся слева направо, и красная кровь хлынула на светлую безрукавку.
– Папа!
Мэтт видел, как черное лезвие чиркнуло по худой шее Михи, как кшари неторопливо подошел к отцу и потянул его за волосы, заставляя поднять голову. И опять хлынула кровь.
Воздух