– Черт! – вырвалось у Славы.
– Неужели еще один спецназовец? – ужаснулся Андрей.
– Информации пока нет, но как сказал один из героев Петросяна: вишенка от яблоньки недалеко падает. А еще говорят: скажи мне кто твой друг и я скажу кто ты… Так что очень может быть.
– Хана нам, – подвел итог Слава.
Уже через неделю упомянутый «хана» настал, но совершенно в непредвиденном ракурсе. Зам оказался настоящей «вишенкой» на торте руководства отдела.
Полковник Романовский, сделавший карьеру в специальных подразделениях, разбирался в оперативной работе меньше, чем балерина в технологии укладки железнодорожных шпал. При этом человеком он был несомненно умным и прекрасно осознавал, что в одиночку оправдать доверие друга – будущего генерала у него не получится, поэтому, воспользовавшись связями в управлении, «реанимировал» еще одного полковника пенсионера – большого знатока оперативно-розыскной деятельности.
Полковник прибыл в начале апреля после обеда.
Андрей сидел за рабочим столом, вальяжно развалившись на стуле, и с удовольствием прислушивался, как с урчанием и бульканьем переваривается порция низкопробных пельменей. Ожил городской аппарат.
– Власьев слушает, – бодро представился он, подняв трубку.
– Андрей, – звонил дежурный, – через десять минут общий сбор в актовом зале. Будь другом, объяви там остальным, чтобы мне каждому не названивать.
– Не вопрос, – легко согласился Андрей. – Народ, через десять минут общий шабаш в «красном» уголке, – сказал он Славе и Василию.
Затем приоткрыв дверь кабинета, проорал данную весть в гулкие коридоры отдела.
– Нафига?! – донеслось из дальних закоулков.
– Не знаю! – крикнул Андрей и вернулся за свой стол.
– Плохое у меня предчувствие, – заметил Слава, убирая со стола документы в железный ящик по недоумению названный сейфом.
– А я думаю, зам наконец-то прибыл, – сказал Василий, проделывая те же манипуляции со своим рабочим местом, что и Слава.
– Нечего гадать, – подал голос Андрей, – пошли скорее места занимать.
Несмотря на то, что опера действовали оперативно, все равно опоздали. Лучший ряд, то есть самый дальний от президиума, успели оккупировать следователи, утерев нос более спортивным спецназовцам. Последние растворились среди вольнонаемных в середине зала. Оперативникам ничего не оставалось, как занять последние два передних ряда пред самыми начальственными очами.
Теоретически микроскопичность помещения делала деление по рядам иллюзорным, но как показала жестокая практика «впереди сидящим» доставалось чаще и больше.
Через несколько минут в коридоре раздались шаги: в зал вошел начальник, которого присутствующие дружно поприветствовали вставанием, за начальником проследовал совершенно тщедушный