Через несколько дней Катя уехала. «Может, увидела, как я выходил, или входил в подъезд?» – гадал Андрей.
Любовных свиданий с Ритой больше не было, – она встречалась с парнем, за которого собиралась выйти замуж. Говорила, что переписывается с Катей, иногда созванивается.
– Андрюша! Скажи, что у тебя с ней ничего не было, – Катин голос вывел его из задумчивости; как странно, что она тоже сейчас об этом подумала. – Скажи, и мы забудем навсегда эту историю!
Он посмотрел ей в глаза и произнёс то, что она просила. Она ответила ему долгим молчанием.
У неё дома, на кухне, он пил чай. Она играла на гитаре. Её песни, это гипнотическое капание прозрачных звуков, плыли в ночной тишине, кружились в отсветах свечи, которые, играя, замирали в складках шелковых занавесок. Катя воплощала в звуках разряды сексуального электричества, казалось, играют струны её загадочной и замкнутой души. Сигаретный дым вился вокруг свечного пламени, сливаясь с золотистыми лучиками.
Тихо, а то ночь услышит,
Мелко звездами звеня.
Месяц в небе робко дышит,
Нежно смотрит на меня.
Он парит на небе черном,
И робеет, и молчит,
Словно выдуманный кем-то,
Только он один не спит.
Под прозрачным покрывалом
Растворяется земля,
Нежным, тонким и воздушным,
Сотканным из серебра.
Разбегаясь по пригоркам,
Рассыпается росой,
Сон один бредет тихонько,
По земле идет босой.
И над лесом, и над морем,
Над высокою горой
Он бредет, бредет в потемках
И зовет меня с собой.
Ну, а ночь за нами следом
Все спешит, куда?
Дребезжит прозрачным светом,
Тихо ждет утра.
Воздух качался на золотистых подвесках. Недопитая чашка кофе стояла на столе. В пепельнице лежала истлевшая сигарета. Время в Катиной вселенной текло в особенном ритме, тяжелой, тихо-спящей волной. А её волшебный взгляд порой значил больше, чем звуки её неземного голоса. Так же, как и голос, он подчинял себе своим таинственным магнетизмом.
Тихо скрипнула входная дверь. В прихожей раздались голоса, чей-то приглушенный смех.
– Это папусик. Он посидит немного и уйдет, – предупреждающе сказала Катя.
Все вместе прошли в большую комнату. Сергей Владимирович был не один. Его друг, сорокалетний, круглолицый, усатый, с большим разбойничьим носом, представился Василием. Поздоровавшись с ним, Катя извинилась, что так поспешно уехала из Москвы, никого не предупредив, но «так было надо».
– Да, конечно, – ответил Василий тоном глубокого понимания и посмотрел на Андрея со значением. – Когда меняют решения на полпути, то делают это без предупреждения.
Сергей Владимирович сообщил, что «сегодня мы гуляем», скомандовал