**
Громко пикнуло. Над ухом прожужжала муха. За стеной басит низкий мужской голос, но невозможно разобрать слова. Перед глазами тьма. На веки навалились две тяжёлые свинцовые гири. В ушах стучит сердце, изо рта с трудом вырывается тяжёлое дыхание.
Перекрёсток. Автомобиль. Мужчина с бутылкой в руках. Хруст мнущегося железа. Осколки стекла впиваются в руки. Уродуют лицо. Боль. Настолько сильная, что кажется, будто внутри всё горит.
Воспоминания нахлынули водопадом холодного ужаса. Перед глазами встало лицо пьяницы. Кай попробовал шевельнуться и завыл от боли. Вернее, завыл бы, но изо рта вырвался только хрип.
Жжётся, жжётся, жжётся!
Огонь пылает по всему телу, запекая кровь, сжигая изнутри! В голове жужжит, будто в черепе заперлась стая жалящих пчёл. Мысли разбиваются на сотни маленьких осколков, которые невозможно собрать воедино. Кай двигает руками, и левая вспыхивает жгучей болью. Он снова кричит, но вместо крика снова хрип.
Бьётся стекло, стонет металл. Вспыхивает пламя. Языками проносится по рукам. Суставы раскаляются, вены лопаются, кожа плавится. Кай хочет закричать, хочет позвать на помощь! Хочет прекратить неистовые муки! Его начинает трясти, сознание мутнеет, и он отключается. Когда просыпается, старается больше не шевелиться. Боль на время уходит. Перед глазами снова картина произошедшего. Жёлтый сигнал светофора, задувающий из окна холод. Лицо мужчины он помнит плохо. Кажется, тот был в тёмных очках. Кажется, с бородой. Алкоголь? Пиво или…виски? Он не разглядел. А машина? Это он запомнил. “Мэллоун” последней модели. Роскошь.
Перед глазами мелькает вспышка света, и к горлу подкатывает тошнота. Изо рта выплёскивается громкое гортанное бульканье, но вместо рвоты с уголка губ тоненькой струйкой стекает слюна. Тошнота и боль проходят, сменяясь жалостью к самому себе. На глаза наворачиваются слёзы. Кай хочет потянуться рукой и смахнуть их, но забывает, что не может этого сделать, и от этого становится только хуже. Тело воспламеняется, руку словно режет ножами. Слёзы льются из глаз, а он лежит в непроглядной тьме и ничего не может с этим сделать. Терпит боль, которой нет конца. Его снова начинает тошнить. Кай делает глубокий вдох и выдыхает. Снова вдох, выдох. Вдох, выдох.
**
Одетый в белую заляпанную рясу старик стоит на холме, опираясь рукой на сухую узловатую трость. Его седые спутанные волосы развеваются на ветру, в полуслепых глазах стоят слёзы. Он вытягивает