День проходит в делах и размышлениях. Иногда делается и размышляется одновременно. Может быть, потому что сил маловато, и делаю всё медленно.
Вчера приболела, как-то странно. Проснулась ночью от дикого озноба, аж подбрасывает. Печку затопили. На улице жарко, а я под двумя одеялами в натопленном доме согреться не могу. Заболела нога, ушибленная при падении с телеги. Поднялась температура. Понемногу согрелась. Подумалось: как хорошо, что можно вот так взять – и среди лета открыть отопительный сезон. И тут же закрыть. Почти весь день проспала. И ночь тоже. Утром сегодня – как будто и не было ничего, только на каждое движение требуется больше усилий, чем обычно…
Разобрала свою одежду, живописными кучами расположившуюся на спинке кровати и стуле. Отсутствие мест оперативного хранения для одежды – это всегда немного напрягает. Отобрала минимальную партию для стирки. Меня научил один мудрый человек, раньше меня освоивший после города бытовые премудрости деревенской жизни, что стирать помногу – это всегда утомительно. Лучше понемножку. Например, по одной вещи в день. И воды таскать не так много придется.
В эту партию попали мои новенькие штаники, побывавшие вместе со мной в колее. При внимательном рассмотрении и аккуратном сухом стряхивании, выяснилось, что размеры бедствия не так уж велики.
Купленный для бани 110-литровый бак временно пристроен для сбора дождевой воды с крыши. За последние 3 дня он наполнился, и через край полилось. Дождики идут хорошие, настоящие, с грозами. Почти круглосуточно, с небольшими перерывами. Я решила постирать дождевой водой. Поскольку она мягкая, в ней всё хорошо отстирывается.
Вытащила тазик, водрузила на стол во дворе, села на скамеечку и приступила. Действительно, дождевая вода мягкая. Она буквально мягкая, на ощупь. Никуда не торопясь, я всё намылила и оставила немного покваситься.
Пока постирушка доходила до нужной кондиции, я пожарила сырнички. Это уже не первые сырнички в Каначаке. На этот раз нежнейшего домашнего творога был использован аж целый килограмм. Я вспомнила, что у меня есть изюм, и положила его от души в тесто. Получилось тесто – изюм в твороге. Немножко ванили, немножко куркумы (она даёт такой жизнерадостный жёлтый цвет), 4 яичка, соль, сахар, мука. Красивенько и вкусненько.
Кстати, о хлебушке. Я в Турочаке прикупила случайно, с рук у местной мастерицы, берестяные туески. Один большой – хлебница на две буханки, и два поменьше – под соль и сахар. Домашний хлебушек пролежал сутки в берестяной хлебнице. В хлебушке ничего не изменилось – запах, вкус и консистенция такие же, как при первом разрезании. Насколько я знаю, хранение в берестяной посуде может быть очень длительным, и без потери качества продуктов. Посмотрим, что будет дальше.
Помыла посуду после готовки, и пошла достирывать. И что-то так хорошо пошло… Не в смысле скорости, а в смысле ощущений. Приятная на ощупь вода, приятная ткань, солнышко из-за тучки вышло, птички чирикают… Сижу я, мне удобно, и