Мы не вправе утверждать, что это единственный возможный пример дедуктивной науки. Но она является наиболее точной в силу своей последовательной количественной детерминированности и определенности. Другая попытка получить систему наглядного знания, исходя из общей точки логики, содержится в догматической метафизике XVII – XVIII веков. Она была обречена на неудачу хотя бы потому, что предполагаемые основные понятия и принципы не были ни наглядными, ни логически выводимыми, ни эмпирически навязанными. Поэтому она стала жертвой скептицизма. В общем, в метафизической области не строгая дедукция, а лишь аналитическое умозаключение, критика и гипотеза представляются подходящим методом формирования мысли. С другой стороны, область практической морали также предоставляет широкие возможности для дедуктивной систематизации.
Механическое объяснение природы
1.
Конечно, как заметил еще Пьер Бейль, это относится к области пошлого вымысла, когда отцу скептицизма Пиррону Элидскому Антигон Каристий рассказывал, что он вовсе не избегал кусающихся собак и несущихся навстречу колесниц, он спокойно подходит к крутым обрывам и продолжает беседу, даже когда собеседники уже давно ушли, – и все это из-за недоверия к показаниям собственных органов чувств и вообще к познавательным способностям человека. Даже более искусно придуманные слухи такого рода были бы не более правдоподобны. Ведь как только речь заходит о практике и необходимости жизни, о решении и действии, даже самый закоренелый скептик отказывается от своих сомнений так же полно, как самый доктринерский моральный статистик отказывается от своего табличного детерминизма. В крайнем случае, набожный мусульманин с фаталистическим спокойствием смотрит на то, как горит его дом, и ждет Аллаха; что же касается остальных детей человеческих, то природа уже позаботилась о том, чтобы каждый в нужный момент забыл о своей теории; и как мало моральный статистик позволяет себе в соответствии со своим якобы естественным законом совершить убийство или кражу, так и скептик, ведомый своими тропами, вместо хлеба поведет за собой смертельный путь.
поднести ко рту пустую руку вместо хлеба. Однако человек испытывает еще более высокие потребности, чем голод и жажда; как в обычном смысле он не может жить без еды и питья, так и в высшем смысле