– Расслабиться? – поразилась Наёмница. Она потрогала языком свое сухое, шершавое, как кора, нёбо, провела ладонью по впалому животу. Рассчитывать хотя бы на кусочек хлеба и глоток воды не приходилось. Кинжал у нее, разумеется, отобрали. Зеленый плащ – и тот не отдали. Вот же уроды. – Мы в полной заднице, придурок, ты до сих пор не заметил?
– Незачем быть такой грубой, – надул губу Вогт. – К тому же это неправда. Это даже чисто физически невозможно!
– Я тебя сейчас стукну, – пообещала Наёмница, но не стукнула.
Она ухватилась за холодные прутья и тоскливо оглядела зал. Он был огромным, с великолепными арочными окнами и громадным камином, мертвым до осени. Тщательно вычищенное от золы, жерло топки темнело, как вход в пещеру. Пространство над камином занимал портрет увешанной драгоценностями хозяйки замка. Шванн была изображена в полный рост и натуральную величину, создавая иллюзию ее постоянного присутствия в зале – дополнительная причина для Наёмницы чувствовать себя отвратно. Художник удивительно точно передал и манящие изгибы тела Шванн, и несравненную красоту ее лица, и змеиную подлость ее взгляда. Менее крупные портреты Шванн, а также несколько зеркал в массивных золоченых рамах украшали другие стены. Стояли длинные столы и лавки возле них.
Пришла служанка с кипой скатертей и застелила столы. Наёмницу и Вогта, сидящих в клетке, она как будто не замечала. Лицо у нее было бледное и злое, а передник грязный. Когда служанка прошла мимо клетки, Наёмница уловила запах крови и птичьих перьев.
– Эй, неряха! – окликнула она служанку, чтобы немного повеселить себя. – Что у нас на ужин? Гусятина? Утятина? Пара-другая таких клуш, как ты?
Служанка смерила Наёмницу презрительным взглядом и молча отвернулась.
– Могла бы и сказать что-нибудь, уродина! – закричала Наёмница удаляющейся спине служанки. – Постирай свой передник!
Вскоре явились другие слуги. Они принесли разноцветные свечи и яркие гобелены с вышитыми на них цветами. Пока слуги украшали зал, Наёмнице представилась очередная возможность поупражняться в язвительности. Она выдала еще несколько столь же неудачных реплик, но никто даже не посмотрел в ее сторону.
– Выродки, – громко, чтоб все слышали, охарактеризовала она присутствующих и после этого наконец заткнулась.
Усевшись в углу клетки, Наёмница стиснула челюсти, и теперь ее растущая злоба, не находя выхода, копилась внутри. Небо за арочными окнами начало розоветь – закат. Вогт открыл глаза, принюхался и, вскочив, приник к прутьям.
– Пахнет вкусной едой.
– Эта еда не для нас, – напомнила Наёмница. Она стиснула виски ладонями, пытаясь раздавить гнусные воспоминания, заполонившие голову. Разумеется, это не помогло.
Слуги начали разжигать свечи.
– Запомни – мы зверики. И все будет в порядке, – Вогт взглянул в ее страдальческое лицо. – Эй, ты должна довериться мне. Иначе кому вообще ты будешь доверять?
– Если до тебя еще не дошло, кретин, я предпочитаю не доверять