На столе перед ним горел огарок свечи. Жир растёкся по столешнице и застыл. Снаружи тарабанил крупный дождь. Сквозь щели заколоченного слухового окна внутрь стекали крошечные ручейки. Здесь, на чердаке, буря громыхала особенно ощутимо.
Талия всегда боялась сильного грома, но всё равно зашла на чердак, чтобы проведать Ивора. Однако он не взглянул на неё, а продолжал раскачиваться на стуле и выхлёбывать все запасы алкоголя, какие находились в доме. Когда Ивор в очередной раз запрокинул голову, чтобы отпить, его руку остановила другая – большая и крепкая.
– Ну хватит, – сказал ему Витарр и отобрал бутылку. – Талия за тебя уже волнуется.
– Зачем? Я же сижу здесь. В бепоз… в бе-зо-пас-ности!
Витарр вздохнул и присел напротив.
– Надо было мне пойти с вами. Был бы ещё один человек.
– Был бы ещё один мертвец! Сколько их там уже?
– Пятеро. Уильям умер сегодня.
– Значится… – Ивор начал считать на пальцах. – Двое сразу. Двое с ранами потом. И ещё один сегодня. И впрямь пятеро.
Лишь двое из раненых сумели выжить. Остальных сожгла агония, и даже подоспевший травник не помог.
– Ах, да! Ещё Робер с Дешем. Семеро! – снова качнулся на стуле Ивор. – Семеро прекрасных людей!
– Есть новости, – продолжил Витарр, не обращая внимания на возгласы пьяного друга. – В дом, куда раненые пришли после боя, ворвались стражники. К счастью, всех… живых мы успели увести оттуда ещё ночью. Ты был прав. За вашей засадой наблюдали и узнали, куда пошли Уильям и остальные. Хорошо, что ты предупредил их не ходить сюда.
– Говоришь так, словно я всё сделал правильно…
– Ты уберёг остальных.
– Но я их туда повёл. Это ты был прав. Ох, во имя света, хорошо, что ты тут главный, а не я!
– Будь я главным, туда бы не пошёл никто, – вздохнул Витарр, рассматривая на бутылке блики от свечного огонька. – И ещё… кое-что. Деш и Робер. Их тела оставили висеть на площади.
– Дай угадаю: ловушка?
– Наверняка. Я просил предупредить всех, чтобы не подходили к ним. Хватит нам трупов за последние три дня.
– И теперь они там висят. Что, и ворон кормят?
– Их снимут, когда они… начнут разлагаться.
– И скормят воронам. Или волкам, – пожал плечами в пьяной апатии Ивор.
– Наверняка, – снова вздохнул Витарр и сам отпил из бутылки.
Так они и сидели весь вечер, пока Ивора не сморил сон. Витарр уложил его на кровать и снял с него сапоги.
* * *
Розалин тихо ступала по тёмному коридору. Лёгкий от природы шаг и мягкие ночные туфли – и она стала бесшумной как мышка.
Подумать только: ночные туфли! В её доме про такую роскошь не слыхивали. Здесь же король одевал Розалин в шелка и вставлял в её густые волосы золотые шпильки с драгоценными камнями. Вот бы продать одну такую и передать монеты Шину. Да их бы семье на год хватило! А то и больше. Жаль, что с Шином не удалось попрощаться.
«Надеюсь, этот воробушек послушался и вернулся к маме. Он ведь