Тогда Микая впервые так испугалась крови. Она закрыла лицо ладонями, почти вскрикнула. Никто не осудил бы её. Она же слабая женщина. Но тихий смешок справа от неё заставил её голос пропасть.
Арчивальд наслаждался. Он не смотрел на свою невесту, а продолжал с интересом следить и хлопать в ладоши тому, как палач поднимал голову казнённого и показывал толпе.
Тело не хоронили. Позже Микая узнала, что его бросили глубоко в чаще на съедение диким животным. Человек, что смотрел только на неё перед своей смертью, больше не существовал.
И сейчас король снова привёл её на казнь. Только теперь вместо меча палач готов взяться за рычаг люка. И Микая догадывалась, кого сегодня будут вешать.
Их привезли в закрытой чёрной повозке. Первым вывели мужчину. От пыток на нём живого места не осталось. Чёрные грязные патлы свисали на опухшее лицо. Обрывки рубашки алели от крови, а сухожилия на ногах перерезаны. Стражникам приходилось почти тащить его на себе.
«Значит, это он проник во дворец…»
А следом из повозки вывели второго, и Микая не сдержала вздох. Совсем ребёнок. Бледный, худой, такой же замученный. Но ребёнок. Когда их привели на помост, он льнул к мужчине, словно сын к отцу, пытался заглянуть ему в глаза, что-то сказать еле ворочавшимся языком. Мужчина ответить не мог. Его язык был вырван… а может, и откушен намеренно.
Над помостом высились две петли. Две. И одна опущена чуть ниже.
Микая вопросительно посмотрела на Арчивальда, а он лишь самодовольно улыбнулся ей и снова повернул голову к виселице. Он будет наслаждаться видом смерти. Как тогда.
Королева отвернулась. Она ничего не сделает с этим. Несчастные глупые мятежники умрут ни за что.
– Смотри. – Король накрыл её запястье ладонью. – Смотри. Ты же хотела на прогулку.
Любой бы не увидел в этом жесте ничего особенного – король взял свою жену за руку. И лишь Микая чувствовала, что не взял, а до боли придавил к ручке кресла.
Она снова взглянула на осуждённых. Мальчик плакал. Он старался держаться, но не мог.
– Прости, Робер, – донёс ветер его слова. – Прости меня.
Мужчина не мог ему ответить, но пытался улыбнуться, ободрить, когда ему на шее затягивали петлю. Его рубаха разорвана на груди и висела клоком, и на мешковатой тёмной ткани на изнанке вышито что-то белое.
Возле палача на помосте возник распорядитель и развернул короткую бумагу.
– Осуждённые Деш и Робер повинны в убийствах стражи и попытке убийства королевской семьи. От имени Его Королевского Величества Арчивальда Канвальда приказ повесить их, а имущество забрать в пользу короны. К казни приступить немедленно. Подпись короля.
Короткое обвинение, и палач готов взяться за левый рычаг. Но Арчивальд махнул рукой и указал на мальчика.
– Сначала