– Ватага, за мной! – услыхал поющий Сашка призыв Василия Егорова. Егоров повел за собой толпу. Толпа потянулась по улице Мариинской, когда Сашка Меркушев повернул голову на восток, на дорогу, видя вдали купола церквей. «Бога нет» – подумал тогда Сашка, «а священники лгуны и проходимцы. Приспешники кровавому царю. А народ им верит. Слушает их, подчиняется. Темные люди. Ничего, рабоче-крестьянская революция выведет народ из тьмы» – думал, улыбаясь, Саша.
Он бросил взгляд на Николая Тимофеевича Григорьева, двадцативосьмилетнего, темноволосого, круглолицего мужчину. Его бездонные голубые глаза, пышные ухоженные усы, вдумчивый и тактичный характер – весь он производил глубокое впечатление на собеседников. Серьезный молчаливый человек, но его краткие выступления всегда выслушивались Сашкой с большим вниманием. Двенадцать лет производственного стажа в цеху токарем сделали ему, потомственному рабочему Александровского завода, хорошую революционную закалку. Всегда рядом был с ним Василий Александрович Егоров, человек пламенного характера и большой силы. Он всегда выделялся из толпы рабочих во время митингов и демонстраций, охотно принимал участие в столкновениях с полицией, возглавил охрану собрания и митингов рабочих.
– Мы снова в бой пойдем за власть советов,
И как один умрем в борьбе за это, —
запел Саша Меркушев песню. По дороге они вступили в кровавый бой, избивая и разоружая городовых. Городовые требовали от них, кричали:
– Граждане, разойдитесь!
В ответ толпа набросилась на полицейских, начала крупную драку. Молодежь набросилась на городовых, махала кулаками, избивала палками, метала в полицию камни, вырывала у городовых нагайки.
Городовые отбивались нагайками, ранив троих человек. Потом начали разбегаться по улице. Саша Кузмин увязался за одним полицейским, сбил его с ног и ударил кулаком по лицу. Валял по земле, пока Болдек, Харитонов и Григорьев, взяв ругавшегося матом городового за руки и ноги, тащили к речке Лососинке, бросая городового в воду.
– Ура! – кричал, видя плескавшегося в воде городового, Александр Меркушев. Тогда, на глазах у товарищей, Сашка взрослел, делая шаг за шагом глубже в революцию, превращаясь в Александра Меркушева, следуя по стопам отца. Он ходил за революционерами.
Как-то в один из воскресных дней из домика по улице Александровской на угол Заводской вышли три человека: Василий Егоров, Егор Меркушев, Николай Григорьев, развалистой походкой направляясь в сторону Вытегорского тракта.
– Здравствуйте! – здоровались с женщинами, проходя мимо колодца, мужчины.
– Здравствуйте! В добрый путь, значит, – ответил щедрой улыбкой Василий Егоров.
– Дяденьки, возьмите меня с собой! преградил им путь паренек Дорошин.
– Малой еще, погоди, подрастешь – время покажет, – ответил отказом Харитону Николай Григорьев.
– Ну почему Сашка Меркушев с вами