– Сейчас отдыхаю, – ответил Анубис. – В Италию моя дорога не забегала очень давно, я успел соскучиться.
– Посоветуйте, куда нам сходить? – чуточку жеманничая, попросила Валентина. – Есть какие-нибудь старые церкви с фресками или музеи? До Вас мы говорили о Берлине, – Валентина оглянулась на остальных, – отец Алексий рассказывал о чудесной церкви, настоящей сокровищнице. Неаполь ведь старый город, наверняка там есть что-нибудь этакое?
– Бесспорно. Неаполь похож на сокровищницу, вы можете войти в любую церковь и увидеть работы известных или забытых мастеров, не уступающих, впрочем, ни современникам, ни будущим последователям. В Неаполе находятся гробницы венгерских королей с прекрасными скульптурами, в музеях хранятся ценности, вывезенные из погибшего Геркуланума, на которые действительно стоит взглянуть. Словом, вы найдёте, чем усладить разум.
– Но Вы, вероятно, смотрите на них не так, как другие посетители музея? – спросила я неожиданно даже для самой себя.
Анубис повернул ко мне свою эбеновую голову.
– Почему же?
– Для Вас все эти вещи тоже, что для нас – такие вот чашки и бокалы. – Я приподняла свой бокал, в котором всё ещё золотилось молодое вино и со дна вверх тянулись ниточки пузырьков, словно нити крошечных, золотистых жемчужин. – Вы держали их в руках, пользовались. Может быть, хранящиеся в музеях вазы и чаши нам представляются бесценными реликвиями, а Вам – старыми горшками?
Анубис задумчиво тронул свой бокал и качнул головой.
– Думаю, во мне меньше благоговения, но я могу оценить красоту предмета, пусть даже меня не трогает возможность прикоснуться к прошлым векам. На самом деле, я менее предвзят и мне не застилает глаза очарование времени.
Тряхнув головой, Анубис обвёл затуманившимся взглядом зал и улыбнулся.
– Но, знаете, я бы посоветовал Вам просто погулять. Не гонитесь за впечатлениями искусства: чтобы оценить город, нужно окунуться в него, пройти его улицами, ощутить его вкус. – Собакоголовый тонко улыбнулся. – Только берегитесь карманников и мошенников: в Неаполе обман возведён в своего рода искусство, здесь воруют не столько ради наживы, сколько ради удовольствия.
В его представлении Неаполь выглядел совсем не так, как думала я. Вместо коридоров с дорогими, истёртыми коврами, музеев и ресторанов, я вдруг увидела залитые светом извилистые улочки, маленькие площади, мощёные крупными, неровным камнем, солнечных зайчиков на крестах церквей и лёгкие столики перед кафе, за которыми сидят весёлые люди, не обременённые мрачной поступью, с которой шли по жизни все мы, в облаках тяжёлого парфюма, под грузом тяжёлых мыслей и обязательств.
Я тряхнула головой, сбрасывая очарование фантазии как блёстки после новогоднего вечера. Нет, безнадёжно, меня не отпустят. При родителях