Потом показались домики, железнодорожный переезд. Мы встали перед закрытым шлагбаумом. Юра выключил мотор и снова взял телефон.
В тишине были слышны какой-то звоночек на семафоре и длинные гудки в трубке. В зеркало я видел Юрино напряжённое лицо. Потом загромыхал перед нами товарный поезд. Когда последний кругленький вагон отзвенел рельсами и медленно стал таять в утренней дымке, поднялся шлагбаум.
– Юр, мы скоро приедем?
– Скоро. Часик-полтора. Ты остановиться не хочешь?
– Хочу. А то у меня там ночной чай…
Деревянные домики сменились каменными пятиэтажками. Оживлённые улицы, магазины. Куча светофоров – не разгонишься.
– Юр, это что за город?
– Советск.
Небольшой город, вроде нашего. Зелёный, уютный. Солнечный. Много людей на велосипедах. Машины разные, есть «жигули» и «лады».
Когда мы его проехали – снова начался лес. И не только деревья, как у нас – берёзки и клёны, а ёлки и сосны. Мы остановились на опушке, и я с удовольствием вдыхал прохладный воздух. На коричневых стволах блестели прозрачные жёлтые капельки – смола. Трава в ложбинке перед опушкой была мокрой от росы. А в лесу покров был хвойный, между засохшими иголками росли маленькие голубые цветочки и травинки с тремя фиолетовыми листиками, валялись шишки. По иголкам ползали огромные муравьи. Я присел, чтоб получше разглядеть их: надо же, утро, а они бегут куда-то, спешат… Звенели птицы.
Я встал, потянулся и сказал Юре, который ждал возле машины и поглядывал на меня:
– Как здесь здорово!
Он аж засветился: тёмные брови разгладились и уголки губ тронула улыбка.
– Да… Я теперь понимаю, почему Наташа сюда сбежала.
– Юр, ты ей не дозвонился?
Он покачал головой.
– Поедем?
– Да. Мишка, там бутерброды остались?
– Остались, ещё два.
– Доешь, а?
– А ты не будешь?
Юра мотнул головой.
Остаток пути мы ехали молча. Юра включил музыку, песни Виктора Цоя. Они у нас жили в машине, и в поездках мы часто слушали их. Мне они полюбились ещё зимой, когда Юра пел их под гитару. У Виктора Цоя особенный голос – хрипловатый, спокойный, задумчивый. Будто рассуждает вслух, а не поёт.
Утро вступало в свои права. Солнце растянуло золотую пелену по голубому небу, разбрызгало капельки жидкого золота на ёлочные верхушки, – они, эти капельки, опускались на речку, но не тонули в ней, а покачивались маленькими лодочками. Мы проехали небольшой городок, свернули налево. Дорога стала как будто песчаной. Пыль поднималась от колёс нашей машины. По обочинам росла очень высокая трава.
Неожиданно возник вдалеке высокий храм. Он, словно белоснежный корабль, поднимался среди зелёной листвы. Перед храмом белела табличка с названием «Спасо-Талица».
За храмом выстроились деревянные домики. Один, другой, третий – значит, это снова деревня. Магазин с большими пыльными окнами. Юра чуть проехал и остановился возле двухэтажного дома с зелёным забором, за которым покачивались