Под единодушный аккомпанемент толпы портрет старой Мышильды был возвращён в кабриолет.
Король запрыгнул в автомобиль и покинул площадь, сопровождаемый помощником Францем, приближёнными, а ещё – овациями и криками подданных.
Когда предводитель скрылся из виду, крысы стали медленно расходиться, и вскоре площадь опустела.
Глава третья
В это время у центральных ворот городской свалки приземлился Кипятоша. Его встретили местные жители.
Это были нестарые, но сломанные вещи – Фотоаппарат и Будильник. Вместе с Кипятошей они присели на скамейке у полуразрушенного забора недалеко от сторожки, собранной из кучи металлолома. Приятели с большим любопытством расспрашивали новичка о том, как и почему он очутился здесь.
Кипятоша правдиво и откровенно рассказал всё своим новым знакомым. Он ещё не остыл и был так переполнен эмоциями, что слова лились из него, как вода из кипящего, до краёв налитого чайника. Иногда голос его дрожал, и тогда казалось, что его душат слёзы.
– Я постоянно ей помогал, всегда был рядом, а она – на свалку! Понимаете? – закончил Кипятоша свой нерадостный рассказ, зачерпнул горсть снега и протёр глаза.
– Я понял, – кивнул Будильник. – А ты? – спросил он у своего друга.
– А я – Фотик, – неожиданно ответил тот. – Фотоаппарат Кэнон. Фабричная сборка. Сделан в Японии, – отчеканил он. – А это мой друг Будильник, – указал он на товарища. – Можно просто Слава. Московский часовой завод. А вы кто? – закончил он, запинаясь.
Кипятоша внимательно посмотрел на незадачливого собеседника.
– Чайник. Можно Кипятоша, – произнёс он с сомнением и добавил: – Но мы ведь уже знакомы. Познакомились полчаса назад…
Фотоаппарат вздрогнул и вздохнул.
– Ну вот, опять, – загрустил он.
– Простите его, – вступил в разговор Будильник, вставая со скамейки и отряхивая снег с корпуса. – Фотик ничего не помнит. У него что-то с памятью.
– Да, – согласился Фотоаппарат. – Наверно, я всё-таки подделка. Со мной что-то не так, – уточнил он и снова заволновался. – Профиль, фас, – бессмысленно повторял он.
Будильник снова обратился к Кипятоше.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросил он.
– Не знаю, – прошептал Кипятоша задумчиво. Он почти остыл и говорил устало и спокойно, словно смирившись. – Больше всего на свете я хотел бы вернуться домой, но это невозможно. У Веснушки новый современный друг, я ей больше не нужен. Я теперь вообще никому не нужен.
– Как грустно! – всхлипнул Фотик.
– Да, – согласился Кипятоша. – Невесело. Тем более скоро Новый год…
– Вчера! – обрадовался Будильник.
– Что вчера? – не понял Кипятоша.
– Вчера будет Новый год.
Кипятоша внимательно посмотрел на случайных знакомых, и в