– Что? – Спустя мгновение он поднял голову. – Простите, я задумался.
Собеседнику Олега было под шестьдесят. Один из последних родственников Коростецкой – ее отчим, Федулев Егор Матвеевич.
– Простите, но все это очень тяжело пережить, – сказал он. – Я ведь ее воспитал. Как родную дочь воспитал. Своих детей мне бог не дал. А ее я очень любил. Как родную. После смерти Любы, ее матери, у меня кроме Ани родных не осталось. Господи… за что ты лишаешь нас самого дорогого?
– В тот вечер они возвращались от вас?
– Нет, что вы. Мы живем… – он осекся. – Мы жили в соседних домах. Они возвращались от родителей Эдика.
– Вы хорошо знали ее мужа?
– О, Господи, – снова вздохнул Федулев, – она пережила его всего на несколько месяцев. Я почти ничего не знал о его жизни. Близки мы не были, но он был хорошим мужем и хорошим отцом… О покойном нельзя говорить плохо, но он всегда казался мне сомнительной личностью. Скажу прямо, я его недолюбливал. Чувствовалось в нем двоедушие. Хотя, в наше время, наверно, таким и нужно быть.
– Егор Матвеевич, сейчас я задам вопрос, который причинит вам новую боль. Но я должен спросить. Гибель вашей дочери – это роковая случайность или у вас есть иные подозрения?
Федулев вдруг мелко, как в припадке, затряс головой. Вытер глаза ладонью.
– Богу я только за одно благодарен, – срывающимся от слез голосом сказал он. – Что ОН пощадил детей… Я не знаю, почему смерть забрала Анечку. Не знаю, но как бы я хотел это узнать…
– Прошу прощение, сейчас каждый мой вопрос – это удар для вас, – после ощутимой паузы произнес Олег, так и не дождавшись от собеседника продолжение. – Егор Матвеевич, а что вы думаете о смерти вашего зятя?
– А вот на этот вопрос я вам ответить могу! Он настолько погряз в похоти и стяжательстве, что его настигла кара Божия! Столько зла и неприятностей он причинил людям, что умереть своей смертью просто не мог. Еще и Аню за собой увел… – Федулев отвернулся и беззвучно расплакался.
– Спасибо, Егор Матвеевич. – Олег поднялся с дивана. – Извините еще раз. Я сочувствую вам. До свидания.
Словесный портрет Коростецкого данный его тестем, до такой степени расходился с елейным описанием супруги, что поневоле стоило задуматься.
Олег вышел на улицу. На скамейке возле подъезда сидели плотные, закутанные в теплую одежду старухи. При появлении незнакомого человека они замолчали и сразу стали похожи на капризных, недовольных чем-то детей. Глядя на них, Олег вдруг вспомнил ведьму из своего странного сна.
– Здравствуйте, уважаемые, – повинуясь импульсу, он подошел к скамейке. – Я из милиции, из уголовного розыска, – Олег показал им свое удостоверение. От вида корочек, лица у старух стали еще недовольней. – Хочу поговорить с вами о Коростецкой Анне Степановне.
– Ой, горюшко! – Совсем неожиданно и вовсе уж по-деревенски вымолвила одна из женщин. Они сразу оттаяли.
– Мы