Статский советник оказался в кабинете не один. Его гость сидел, по-свойски придвинувшись к столу Аркадия Францевича, и вместе с хозяином кабинета пил чай. Между мужчинами шла непринуждённая, очевидно дружеская, беседа.
Вид посетитель имел солидный и властный, и, хотя одет он был в партикулярное платье, осанка и манера речи выдавали в нём человека со статусом, имеющего многолетнюю привычку принимать единоличные решения и приказывать.
Обычно Терентьев входил в начальничий кабинет запросто без лишних церемоний, но на этот раз коллежский советник шагнул туда чуть ли не строевым шагом и молча замер, вытянувшись по струнке. Руднев с Белецким скромно остановились за его спиной, сочтя за лучшее ограничить приветствие кратким кивком.
Кошко и его гость оборвали разговор и вперили в вошедших испытующие взгляды. Напряжённая пауза длилась не меньше минуты.
Наконец Аркадий Францевич заговорил, обращаясь к своему гостю, но не называя его ни по имени, ни по титулу, ни по чину.
– Позвольте представить. Мой помощник коллежский советник Анатолий Витальевич Терентьев. Наш заштатный консультант господин Руднев Дмитрий Николаевич, камер-юнкер. И его помощник Фридрих Карлович Белецкий.
По тонким губам незнакомца скользнула едва заметная улыбка.
– Наслышан, – сказал он ровно и на правах очевидно старшего в этом кабинете добавил. – Проходите, господа. Присаживайтесь.
Трое друзей всё так же молча расположились вокруг совещательного стола.
– Называйте меня Виктором Леонидовичем, – представился таинственный гость.
Он выждал ещё минуту, в течение которой всё так же остро всматривался в своих собеседников, а после спросил, не размениваясь на вступление:
– Что имеете сказать по поводу смерти князя Вяземского?
Терентьев откашлялся и бодро отчитался, глядя на Виктора Леонидовича честнейшими глазами.
– В соответствии с распоряжением из министерства дознание о смерти их сиятельства передано мною Отдельному корпусу жандармов, непосредственно ротмистру Толстому.
– Но ведь вы открыли параллельное дознание, – произнес Виктор Леонидович абсолютно нейтральным тоном.
– Осмелюсь поправить, – отчеканил коллежский советник. – Мною было открыто дознание в отношении с полной определенностью установленного покушения на господина Руднева.
– И вы, Анатолий Витальевич, как опытный сыщик не видите связи между двумя этими происшествиями? – по-прежнему невозмутимо поинтересовался таинственный гость.
– Господин коллежский советник был вынужден открыть новое дознание, поскольку мною было подано соответствующее заявление, – вмешался в разговор Руднев.
– Точно так, – поддержал Терентьев. – Господин Руднев подал заявление, которое было мною завизировано. Поскольку на тот момент Аркадий Францевич отсутствовал, я в рамках своих полномочий и полностью под свою ответственность