Мы сели, выпили чай, съели пирожки и отогрелись. Бабушка заставила Дениса снять всю одежду и надеть сухое, мне же пришлось мыть ноги. Мы с Денисом рассказали каждый свою часть истории, которая сложилась в один большой летний пазл.
Бабушка и дедушка Дениса все выслушали, а потом отправили нас играться, а сами остались сидеть за столом на кухне и разговаривать. На самом деле, разговаривали они недолго. Но, насколько я поняла по спокойному выражению лица бабушки и ее улыбки, они договорились обо всем, о чем хотели договориться.
– Ну, месяц – тоже хорошо, – сказал мне, уходя, Денис. – Я очень рад, что ты останешься со мной еще. До завтра?
– До завтра.
– Приходи тогда сразу к моей калитке, раз Дыня теперь у меня живет.
Я кивнула и помахала ему на прощание рукой. Когда они ушли, я крепко обняла бабушку.
– И что с тобой делать, лиса? – спросила бабушка.
– Спасибо тебе за все, бабуля. Он хороший. И Дыня тоже хорошая. И это лето у тебя… Оно самое лучшее!
– Беги ложись спать. Завтра встанешь пораньше и поможешь мне приготовить завтрак. Договорились?
– Конечно!
Я поцеловала ее в щеку и побежала к себе. Закрыв глаза, я тут же уснула. И спала крепким сном всю ночь, набираясь сил, которые потребуются мне завтра для встречи нового месяца лета и нового захватывающего приключения.
Екатерина Петровская. «Алина»
Всем известно, что люди часто вытесняют болезненные воспоминания, но, как ни странно, я помню тот день до мельчайших деталей. В то далекое июньское утро я, пятилетний и беззаботный, проснулся в своей комнате от яркого света, настойчиво прорывавшегося сквозь занавешенное окно. Солнечный луч шарил по моей кровати, отчего по одеялу разбегались неуловимые крошечные зайчики. Я пытался накрыть их ладонью, казалось, что они были теплыми на ощупь. Мне было легко и спокойно, как может быть только, когда тебе пять лет. Потом в комнату вошла мама в своем летнем платье в мелкий цветочек и синем переднике. В руке ее было ведро, увенчанное плотной шапкой белой мыльной пены, и щетка для мытья окон. Мама раздвинула шторы, и нахальное летнее солнце ворвалось в мою комнату. Я зажмурился, а мама, подхватив из ведра кусок пены, подула на него, и он приземлился прямо на кончик моего носа. Мы вместе смеялись, радуясь только нам понятной новизне наступающего дня, а потом мама крепко обняла меня. Я и сейчас могу вспомнить запах ее духов и прикосновение ее рук.
Мама включила телевизор, и теперь комната наполнилась звуками, затем она забралась на подоконник и ловкими привычными движениями принялась мыть окна. Я завороженно смотрел, как умело она орудует скребком, удаляя мыльные подтеки с радужной поверхности стекла, от чего оно становится идеально прозрачными. Легкий ветерок колыхал занавески, и они надувались как парус. Я представлял себе, что мама капитан пиратского корабля и что мы с ней бороздим просторы океана в поисках острова