– Я чувствую себя такой легкой, воздушной! – восторженно верещала Ника.
– Как безе? – не могла удержаться от сарказма я.
– Сама ты безе. Как балерина Анна Павлова.
Она попыталась встать на цыпочки и покружиться.
– Один в один, – сказала я.
А потом она стала угощать меня ужином. Я ничего не имела против салата с кедровыми орешками, но от пророщенной гречки и неаппетитной зеленой жижи из авокадо категорически отказалась.
– Мне тоже сначала не нравилось, – призналась Ника.
Ни за что не поверю, что сейчас ей это нравится. Особенно жижа. Хотя сама она, похоже, в это верит. Ну что ж, любовь зла, об этом все знают. И можно полюбить какое угодно травоядное животное, и даже самой попытаться стать такой же травоядной.
И пусть бы она себе ела разные сорняки, раз это делает ее счастливой. Я бы не возражала. Вот только я абсолютно уверена в том, что счастье это продлится недолго, и в самое ближайшее время она будет рыдать у меня на плече, проклиная злосчастного Эдуарда, ради которого так старалась, а он не оценил. Я давно поняла – из личного опыта и наблюдения за окружающими – что отношения, в которых один из участников изображает того, кем на самом деле не является, обречены на провал. Природа все равно возьмет свое.
Ника обожает итальянскую кухню, а итальянцы отнюдь не сыроеды. Без пиццы и спагетти она долго не протянет. Да и не в пицце дело. Клевать зернышки, глядя на закат, а потом в девять вечера ложиться спать – это точно не ее. Моя подруга любит веселиться до утра, спать до обеда, а после обеда, в промежутках между интенсивной работой над проектами, писать мне сообщения с умопомрачительными планами на ближайшие и следующие выходные.
В общем, уходила я от Ники не в лучшем настроении, без зонта и без мира в душе. На полпути меня застал дождь. Если бы я не была так погружена в мысли о Нике и ее будущих разочарованиях, то, может, заметила бы, что тучи сползли с гор и угрожающе нависли над городом. Но я проморгала тот момент, когда еще можно было зайти в ближайшее кафе или спрятаться на остановке и вызвать такси.
Дождь шел всего полминуты, а я уже была абсолютно мокрая, как лягушка в пруду. Платье прилипло к телу, волосы к лицу и спине. Пока что мне было тепло, но я знала, что очень скоро начну стучать зубами. Дождь хоть и летний, но довольно прохладный, да еще и ветер дует с моря. Зря я все-таки не взяла зонт.
Как назло, поблизости не было никакого укрытия – я как раз дошла до пустынного начала набережной, где нет ни одной, даже самой захудалой, кафешки и вообще ничего с крышей. Хотя… кое-где спрятаться все же можно. Я вспомнила, что над одним из спусков к морю есть навес. Небольшой, но вряд ли там сейчас аншлаг, так что для меня местечко должно найтись.
До навеса было еще метров двести, так что я побежала, хлюпая босоножками по лужам и мечтая о горячей ванне, в которую я непременно залезу, как только окажусь дома. И возьму с собой большую чашку чая с медом. Нет, лучше бокал с горячим глинтвейном. Литровый.
Дождь, как будто обидевшись на мои мысли,