Это была единственная надежда, которая у нее оставалась.
Рен села за стол, достала лист пергамента и обмакнула перо в чернила. Она колебалась всего секунду, прежде чем напомнила себе, что ее уволили за неподчинение. Ей было не привыкать к непослушанию, и она была хорошо известна безрассудными поступками.
Осторожными взмахами она написала ответ.
Уважаемый лорд Алистер Лоури,
благодарю за ваше письмо. Я благодарна вам за добрые слова о моей работе и ваши соболезнования в связи с моим, как вы говорите, несчастьем. Однако больше всего мне жаль слышать о болезни вашего слуги.
Постараюсь быть краткой. Я почту за честь принять ваше любезное приглашение, и я заинтригована вашим предложением. Хотя пока не осмотрю вашего слугу, я не могу сказать, какая болезнь поразила его, я уверена, что помогу вам. Пожалуйста, считайте, что я к вашим услугам, и еще раз благодарю вас за ваше доверие.
С уважением,
Влажные чернила поблескивали на странице. Это была прекрасная вещь, темная и предательская. Она не только проигнорировала приказы королевы, но и солгала ей. Когда Рен не явится на службу в шахты, Изабель достаточно скоро выяснит, где она находится. Но к тому времени, когда она это поймет, будет уже слишком поздно.
Дело было не только в том, чтобы заключить союз. Дело было не только в Уне или Байерсе. Дело было в ней. Побег сделает ее трусихой, но, по крайней мере, она станет свободной.
6
На третью ночь Рен вручили очередное красное письмо. Она дрожащими, переутомленными пальцами вскрыла его ножом для писем. Внутри лежала краткая записка.
Вы действительно посланы Богиней. Будьте готовы выехать в сегодня в 08:00. Повозка будет ждать вас в миле по дороге, ведущей на запад от аббатства.
Волнение и страх одновременно поразили ее. Сегодня вечером было и слишком поздно, и слишком рано уходить. Она не подготовилась. Она не собралась. Она не решила, что сказать Уне.
Уна. Она написала Рен, что заедет в часы посещения сегодня вечером. Как Рен могла забыть об этом!
Всех молодых целителей отправляли в аббатство на обучение, прежде чем они примут монашество или вступят в армию. Перспективы сидеть в этой душной приемной, заполненной плачущими учениками, умоляющими свои семьи забрать их домой, было достаточно, чтобы вызвать приступ крапивницы. Кроме того, как ей теперь смотреть в глаза Уне? Заключить сделку с иностранным дворянином вопреки приказу королевы, пожалуй, самая худшая из всех плохих импульсивных идей Рен. Уна бросила бы лишь один взгляд на ее лицо и прочла на нем клеймо вины.
Стыд от того, что она снова разочарует Уну, вероятно, сломает ее. Рен не сможет попрощаться и не сказать правды. А правду ей говорить точно не стоило. На протяжении многих лет Уна закрывала глаза на множество ее проступков – уклонение от ответов и неподчинение