Мне стало так неудобно, что минуту назад я винил его за то, что это он налил мне сегодня какую – то дрянь, отчего у меня весь вечер полетел к чертям, и мечтал предъявить ему за это. Но сейчас он лежит перед мною, не дышит, а выглядит так, что врагу не пожелаешь. Да, господи, его зверски убили, хотя кто я такой, чтобы утверждать о таких вещах: убийство это или нет.
Внезапно я очнулся и вздрогнул, совсем забыв, что я не единственный оставшийся живой здесь. Незнакомец положил мне руку на плечо и твердо сказал:
– Мы не можем помочь им. Уходим! Если жизнь дорога конечно?
Тут ко мне окончательно вернулись мысли, я увидел перед собой того, «болтливого». Да, сегодня мои мозги встряхнули так сильно, что они наверно только вот – вот встали на свое место, потому и не сразу признал его:
– Это… это … это вы! Но как, что случилось!?
– Вот ты задал вопрос парень, откуда же я знаю!
– П… п… подождите, подождите! – продолжал запинаться я, – Но ведь вы догадались…
Но «болтливый перебил меня:
– Если тебе будет спокойней, то меня зовут Хэкс, остальное потом, договорились? Надо валить отсюда, а не то скоро сюда нагрянут райсари и нас с тобой скрутят так быстро, что и пикнуть не успеем.
– Райсари, за что?
– Ты задаешь слишком много вопросов, именно тогда, когда абсолютно не время для этого! Я попробую тебе рассказать, что успел заметить сам, если тебе будет интересно.
Я кивнул головой и сказал:
– Хорошо, меня зовут…
Но Хэкс спешно перебил меня:
– Потом, потом парень, нужно убираться отсюда!!!
Нельзя смотреть чужим взглядом, вернее будет воспользоваться сторонними знаниями
Хэкс и я потихоньку, но спешно вышли из главного зала через дверь служебного персонала. Где – то вдалеке уже звучала сирена. Скорей всего это райсари, и они каким-то образом прознали про происшествие в «Фа Соль дэ Ля Мажор» и с минуты на минуту будут здесь. Надо было уходить быстрее.
Идя по служебному коридору, я невольно заглянул в открытую дверь кухни. Там при тусклом освещении, словно лампы светили в половину накала, я увидел лежащих на полу поваров, ну или нечто похожее на них, а лучше будет сказано, то, что от них осталось. И это в буквальном смысле: вместо выступающих