И вот теперь, стараниями своего домового на мне красовался расшитый красной шерстяной нитью плотный сарафан и такая же плотная сорочка, на рукавах которой были вышиты этнические узоры в виде птиц и цветов. Вещи эти очевидно принадлежали прежней Анастасии, и были мною обнаружены на дне одного из сундуков. Ножки были обуты в небольшие тёмные валенки, на плечах красовался вычищенный долгими усилиями Казимира светлый тулупчик. А в косу были вплетены ленты и цветы нивяника, а по-простому ромашки обыкновенной.
Увидев меня на пороге своего дома, Матрёна просияла улыбкой и воскликнула:
– Ну девка, ну красавица! Невестушка прям! – одобрительно окинула меня взглядом подруга и потянула за руку в избу.
– Вот и наша Настенька пришла, – представила она меня сидящим за столом девушками и женщинам, а мне же добавила, – Раздевайся, садись с нами чаёвничать.
Я кивнула в знак приветствия и согласия и, примостившись с краю на длинной лавке, принялась рассматривать остальных гостей.
Чая как такового на столе не было, но были отвары из малины и вишни, сладкая медовуха и смородиновая наливочка.
Сёстры Макара, Степанида и Устинья, держались особняком, общались сдержанно и осуждающе поглядывали на других девушек, открыто хохочущих какой-то шутке Матрёны. Они мне совсем не понравились, возможно, из-за их надменного взгляда в мой адрес и нарочитой холодности в общении с Матрёной. Ну что ж, это их семейные разборки.
А вот три сестры Матрёны, Дарья, Варвара и Елизавета, мне приглянулись сразу. Их живой нрав и весёлые шутки пришлись мне по сердцу.
Были здесь ещё несколько подруг Матрёны, имена которых я не запомнила, хотя очень старалась это сделать. Трое из них были замужем, о чём свидетельствовали тонкие медные колечки на их безымянных пальцах, а также глухие платки с киками (такой головной убор) на головах, из-под которых не выбивалось ни единого волоса. Помнится, что ещё в детстве моя бабушка рассказывала, что на Руси замужние женщины обязательно ходили с покровом на голове, волосы аккуратно убирались под головные уборы или просто платки, тем самым отмечая статус замужней женщины. Не было ничего страшнее оказаться без убора, ведь считалось, что выставленные напоказ волосы замужней женщины способны накликать беду или горе не только на неё саму, но и на всех окружающих. Даже в заговорах просили: «Избави меня от колдуна, девки гладковолосой, да бабы простоволосой». Отсюда видимо и пошло выражение «опростоволоситься», то есть опозориться. А вот уж юные незамужние девушки вовсю щеголяли с непокрытой головой, хвастая своими длинными густыми волосами, туго заплетёнными в косу. Не возбранялось украсить волосы лентами и цветами, но главным украшением оставались, конечно, сами волосы, их здоровый блеск и густота. Именно по этим критериям будущие свекрови оценивали здоровье своих невесток.
И вот сейчас, рассматривая около дюжины