Она открыла окно и, поежившись, запахнула халат.
– Что ты тут, хороший мой? Скучно тебе? Одиноко?
Я пораженно молчал. Не ожидал я от нее такого приема. Мне казалось, что я услышу совершенно другие слова. Так, стало быть, она все же меня видела раньше?..
– Мне тоже одиноко, – вздохнула она и посмотрела на небо. Помолчав, она грустно вздохнула: – Вот город, даже звезд не видно! – она перевела взгляд на меня. – Ты-то, наверное, можешь их видеть, да? Ты же можешь за миг оказаться там, где не светят фонари?
Я бы хотел и дальше слушать ее голос и наблюдать за тем, как она то и дело заправляет за ухо слишком короткую прядь, я бы хотел остаться, но теперь это будет неправильно.
Когда я был всего лишь наблюдателем, все было гораздо проще. Но как только она повернула ручку окна и обратилась ко мне, все изменилось, и изменилось безвозвратно.
Я с горечью посмотрел ей в глаза и сорвался с места. Мне вслед донеслось ее разочарованное:
– Эй, ты куда?
Я неистово работал крыльями и сетовал на этот дурацкий городской закон, по которому обязан жить. Нерушимый закон для меня и остальных моих сородичей: «Голубям нельзя сближаться с людьми».
Ты поймешь
Нравственность, мораль, благочестие, благодетель – все эти слова в наше время связывают уже, в основном, только с религией. Никто не думает о том, чтобы жить по совести, никто не размышляет о своих неправильных поступках и о том, как их искупить.
Да, все еще есть люди, которые обо всем этом думают.
Когда маленький мальчик обидел девочку, дав ей по голове совочком в песочнице, он думает о том, что нужно попросить прощения. Но он это думает по своим причинам, в основном, «чтоб та своей маме не нажаловалась, а ее мама – моей, а то влетит».
Когда честолюбивый бухгалтер подворовывает из кассы, он думает о том, что «все воруют – и я ворую» и «в нашей стране попробуй не воруй, не выживешь!» и этими оправданиями заглушает голос совести.
Когда пожилая женщина, страдая от болей в коленях, раздраженно обрушивается в автобусе длинной матерной тирадой в сторону ни в чем невиновных подростков, она приезжает в церковь и, крестясь, думает «я живу по Божьим законам, кто ж виноват, что молодежь такая пропащая».
Мы все ищем себе оправдания. Мы все поступаем плохо и единственное, что может нас заставить исправить свой поступок – страх еще большего нагоняя.
Дети не считают зазорным обращаться к взрослым на «ты» и сквернословить, парни не считают некрасивым называть своих девушек «сука» и «шкура», жены и мужья не гнушаются измены своим партнерам, считая, что тот сам виноват в этом.
Мы любим себя. И мы не хотим сделать себе плохо. Зачем думать о чувствах других? Ведь другие о нас не больно-то задумываются! Вот и мы не станем!
«Кто