– Пора, мой друг. Заждались. Двенадцать лет ищем, кто возродит нас. Терпения почти не осталось.
Максим, с трудом передвигаясь на острых камнях, обошел дерево. Пару раз поскользнулся, но сумел устоять. Даже в сумраке он понял, что кроме него и птах, на маленьком куске поляны никого не было. Парни ушли.
– Вы кто? – спросил он озадаченно.
– Мы – твой двойник, твоя духовная сила. Если отгадаешь наши загадки, станешь шаманом.
– Хватит звездеть. Я знаю, что вы – говорящие птицы. И мы никак не похожи.
– Грубиян! Хам! Сопливый паскудник! – зашестело дерево сотнями белых крыльев.
– Всем молчать! – скомандовал один из голосов и остальные ветки замерли.
К Максиму подлетала одна из птах, не страшась, что мальчик схватит за хрупкое тельце, села на плечо. Голос начал говорить совсем близко, но парень не двинулся, лишь внимательно слушал слова крылатого собеседника:
– На Ольхоне живут только шаманы и духи, обычные люди на священной земле не умирают. Чтобы остаться здесь и стать проводником, надо получить трех двойников, которые будут помогать в испытаниях, поддерживать и станут продолжением тебя.
– А как их получить? – тихонько, чтобы не напугать малыша на плече, спросил Оциола.
– Отгадать загадки духов леса и получить согласие богов.
– Так, стоп.
Максим резко повел плечом, и птице пришлось вернуться на ветку клена.
– Я запутался: сначала духи, страшные и не очень, заставляют меня согласиться на это ваше «шаманство», а теперь другие духи, да-да, вас имею в виду, говорят, что для начала я должен пройти испытания и доказать, что достоин этого. Определитесь сами, нужен я вам или нет.
Птаха с плеча взметнулась ввысь и пропала в золотом потоке кленовых листьев. Вылетела другая. Она повисла в воздухе перед лицом Макса, словно колибри перед цветком, и снова раздался первый, восторженный голосок:
– Дорогой кам, чтобы тэнгри благословили тебя, надо быть сильным, смекалистым и иметь шаманские корни. Мы приняли тебя потому как чуем запах силы в твоем роду, но боги куда привередливей. Им подавай самое лучшее, иначе никак.
– Раз никак, то загадывай. Выбора у меня не особо. Либо отгадать, либо всю жизнь мучиться от видений.
От слов Макса птицы будто проснулись. Они завиляли хвостами, затанцевали лапками по неудобным нашестам. Радостное ликование переросло в истеричный писк, который неожиданно оборвался, когда кружевной лист, оторвавшись от нижней ветви, медленно опустился на почву под деревом.
Макс вздрогнул, в груди болезненно защемило. Такого еще не было, и он испугался. За последние дни с ним приключилось столько бед, только за что – непонятно. Трава травой. С этим шутки плохи, он уже понял. И видения напугали. Но неужели сердце такое слабое? Неужто в новом мире ему суждено сгинуть так скоро!
Время шло, парнишка все стоял с опущенным лицом и пытался отдышаться. Когда немного отпустило, он вновь поднял