– Зачетные кроссы.
И, действительно, белая обувь с толстой подошвой смотрелась дорого и необычно. Особенно в том жилье, где разместили ребят.
– Спасибо. Асаши, – гордо выпятив грудь, похвалился хозяин знаменитым брендом. Макс промолчал.
– Ты откуда? – наконец, спросил краснодарский гимназист.
– Токио, район Сибуя. А ты?
– Краснодар, Бакинская.
Толстяк озадаченно сдвинул брови и, очевидно, задумался. Не найдя в стриженной под ежик голове ни намека на воспоминания о Краснодаре, он всплеснул руками:
– Это – Испания, правда?
– Почти.
Макс не стал ничего объяснять. Краснодар, и Краснодар. Какая разница? Здесь, в ином мире, страны и города ничего не значат. Ведь они как-то общаются, хотя японский и русский совсем не похожи.
– Россия, – услышал краснодарец мужской голос за спиной японца.
На него выглянуло светлокожее существо с абсолютно белыми локонами до плеч и светло-голубыми, словно лед, глазами. Из ярких пятен на снежноликом были пропитавшаяся кровью плечевая повязка и алая рубаха до колен.
– Меня Николасом зовут, а этого…, – альбинос кивнул на смуглого, – этого – Акаем. Он – японец, я – индиец, а ты, если правильно понял, русский?
Максим облегченно выдохнул. Несмотря на странную внешность, новый, третий в этом мире знакомый появился кстати. С ним-то он точно найдет общий язык.
Парни решили познакомиться, рассказали о себе. Поведали, кто сколько мог и как хотел. Трудно быть одному в чужом мире, но и тайны души раскрывать не легче.
Оказалось, что Ник живет в Америке вместе с папой. Мама умерла, когда ему было меньше трех, поэтому он ее почти не помнит.
Шин Удхани увез маленького Николаса с родины в надежде забыть жену и построить бизнес на торговле элитным индийским чаем. Хватка и недюжинный ум брахмана произвели должный эффект. Бизнес развивался, поднимая семью по социальной лестнице туда, где они привыкли находиться в далекой Индии.
Акай Сада – парень из многодетной семьи зажиточных торговцев морепродуктами. Жил с родителями и тремя братьями в традиционном особняке, доставшемся от бабушки по материнской линии, и учился в сибуйской школе для мальчиков. К двенадцати годам он в совершенстве знал японскую поэзию, древнегреческий и какой бренд планшетов самый крутой сегодня. Какой – самый прочный.
– Откуда такие подробности? – деловито поинтересовался Николас, даже не взглянув на нового товарища. По брезгливой мине индийца Макс понял, что тот едва сдерживается, дабы не навалять толстяку.
– Поэзию я люблю, древнегреческий знаю, потому что учитель – маньяк заставлял нас читать книги Платона и Гомера на мертвом языке. А планшеты – главная забава в нашей школе для таких, как вы.
Подростки недоуменно переглянулись. Акай, пыхтя, поднялся со своей лежанки