– Земля и пепел есмь, Господи, земля и пепел…
Труд ходьбы
После чудного видения жизнь преподобного Серафима изменилась. Стал он постоянно ощущать близость иного мира, вечного. Не удивлялся, когда на храмовых службах появлялись Ангелы. Напротив, ждал той минуты, когда узрит Божиих посланников и услышит их Ангельское пение. А после запирался в своей келье и, проливая потоки слёз, подолгу пребывал в молитве. Мудрый и проницательный отец Пахомий заметил перемены в поведении Серафима и во время исповеди спросил:
– Чадо моё, какая печаль владеет сердцем твоим?
Упал Серафим к стопам своего духовного учителя:
– Отче честный! Любезны мне труды церковные и радостно служить братии. Но нет ничего желаннее, чем молитва в уединении и безмолвии. Сладостней всего быть рабом Преблагого Господа и Пречистой Его Матери!
Умилился игумен. Улыбка промелькнула на лице Пахомия. И сказал он тихо и любовно: – Чадо мое! Господь да укрепит тебя на пути спасения. Я же благословляю тебя на исполнение обязанностей полесовщика. Будешь беречь наше лесное хозяйство от незаконной вырубки.
– Спаси, Господи! Благодарствую, отче! – поклонился Серафим до земли.
На следующий же день сразу после заутрени отправился он в заповедный лес.
Приветливо шелестят раскудрявые красавицы берёзки. Раскинув тёмно-зелёные шатры, поскрипывают золотистыми стволами столетние сосны. Незаметные пташки весело перекликаются в широковетвистых кронах. Пахнет багульником, смолой, земляникой.
Шагает преподобный по песчаной лесной дорожке. Радуется миру Божию. Как мудро всё устроил на земле Господь! Тут тебе и ягодка сочная, тут и рыжики сидят, как пяточки, из мха выглядывают. Весь день проходил он по тропам-засекам, непрестанно творя Иисусову молитву. Любовался лесными речками и озёрами. Попадались на пути родники и болотца. Встречались обитатели лесные. На полянке приметил отец Серафим змейку – она, свернувшись, грелась на пенёчке. Зайчишка покосился на захожего человека и, не видя в нём опасности, в трёх шагах перепрыгнул тропинку.
Ближе к вечеру, обходя красный лес сосняк, услышал вдруг отец Серафим глухой стук, доносившийся из чащобы. Оградив себя крестным знамением, пошёл в ту сторону. И видит: машет мужик топором. Дрожит-стонет дерево под яростными ударами.
Смирная гнедая лошадка, запряжённая в телегу, терпеливо ждёт рядом.
– Божией милости тебе, трудолюбец! – с поклоном ласково приветил работника отец Серафим. – Нельзя тут рубить. Лес заповедный.
Глянул косо через плечо дровосек:
– Я под лесом живу, а печку соломой топлю.
– А я, убогий Серафим, говорю тебе:
чужое взять – своё потерять. Пока тут воруешь, твоя хата вот-вот вспыхнет, – с тёплой улыбкой предостерёг преподобный.
Рассердился крестьянин, нахмурился:
– Уходи лучше от греха подальше!
Но