Наконец, определили его на пономарское послушание. Стал Прохор приходить в храм раньше всех, задолго до святой литургии. Возжигал свечи и лампады, звонил в колокола. Во время обедни прислуживал в храме: готовил кадило, при помазании держал сосуд с благословенным елеем. Всегда кроткий и молчаливый. Всё исполнял с молитвой и благодатными слезами. Никто и никогда не видел его сидящим. Даже просто прислониться от усталости к стене не позволял он себе, считая это большим грехом.
Спал Прохор всего четыре часа; а в остальное время, стоя пред образами в келье, читал Евангелие, Псалтирь, Апостол, Жития святых и душеспасительные сочинения отцов и учителей церкви: Василия Великого, Иоанна Златоустого и преподобного Иоанна Лествичника.
В краткие же минуты досуга он непрестанно творил Иисусову молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!» Эту молитву Прохор так полюбил, что она прилепилась к самому дыханию его.
«Сей от рода нашего»
Два года уже длилось послушание. Прохор не страшился трудностей и думал только о спасении души. И попустил Господь ему суровое испытание. Занемог Прохор лютой болезнью, водянкой. Во всём его теле скапливалась жидкость, и оно так распухло, что нельзя было без стона шевельнуть ни рукой, ни ногой. Боль перемежалась с сильной лихорадкой: вначале бил озноб, затем он сменялся жаром.
Прохора положили на одр, и он лежал неподвижно и с трудом дышал. Сам отец Пахомий неотлучно был при нём и ухаживал, как за сыном родным: омывал его и кормил.
Казначей Иосиф, любя духовное своё чадо так же сильно, помогал настоятелю.
Слезами любви и умиления отвечал мужественный страдалец на их любовь. Да молитвами о них. Три года Прохор с безропотным терпением переносил телесные мучения. Братия, сочувствуя, старались хоть чем-то ему помочь: отереть пот со лба, приподнять немного, чтобы не образовались пролежни, – но уже не надеялись на выздоровление страдальца.
Когда Прохор совсем изнемог, то с детской простой признался настоятелю, что было ему пророчество от киевского старца Досифея о том, что здесь, в обители Саровской, закончит он своё земное странствование. И, прослезившись, тихо проговорил:
– Любезный владыка, чувствую, что душа моя торопится в селения вечные. Прошу себе прощения и благословения. В ответ на это Пахомий ответил:
– Благо тому, кто имеет память смертную. Но на всё воля Божия. Один Бог ведает день и час нашей смерти. – Немного же помолчав, сказал: – Чадо любезное, хотим мы с отцом Иосифом послать за врачом, чтобы облегчил твои страдания.
– Отче святый! – взволнованно отозвался Прохор. – Предал я себя истинному Врачу душ и телес, Господу нашему Иисусу Христу, и Пречистой Его Матери. Прошу, отслужите ради Бога молебен о здравии убогого раба Божия Прохора.
И глаза настоятеля