Проходит великий народный бурятский праздник Сурхарбан.
Прелестно! Всем весело и радостно.
Чудесно! Эх, ма-а… Хорошо-то как… Душа поёт…
Выступают спортсмены, атлеты: национальная борьба, перетягивание каната, бег в мешках, конные скачки.
Немного поодаль по мишеням стреляют лучники. Мергены, так их тут называют.
Красиво стреляют! И метко!
Загляденье сплошное! Восхитительно!
Глава 8
"Кошмары безрассудные"
Бди!
Козьма Прутков
Праздник продолжается. Всё идёт по плану.
Мергены всё также стреляют по мишеням и стреляют.
Вдруг один из них поворачивается и выпускает стрелу прямо в Василия.
Да-да! В него! Именно!
Ни в кого-либо… Ни в этого… и ни в того…
А в Василия свет Никанорыча!
Да! В человека божьего. В жителя земного. В прекрасного человека. В страдальца. В работягу. В трудягу. В семьянина хорошего. И вообще… в вежливого, грамотного и культурного гражданина свой страны, родины, государства российского.
У того поджилки затряслись, чуть не перевернулся, от беды неминуемой спасаясь, опять душа в пятки ускользнула. Сердце замерло. Уши заложило. В висках затикало и заторкало. На глаза пелена наползла. Дыхание остановилось.
Стрела попала точно в цель – в него. В горло.
Крови нет, но боль дикая… Боль страшная… Боль адская… Ужас, как больно!!
Второй мерген делает то же самое. И опять в него. И снова в горло.
Потом третий… Четвёртый… Пятый… Шестой… Седьмой… Восьмой… Девятый… Десятый… Одиннадцатый… Двенадцатый… Тринадцатый…
И вот уже целый поток стрел летит в сторону бедного, бледного и растерявшегося Кулькова Василия свет Никаноровича.
Ох и ах!! Вот как. В него. И больше ни в кого.
Как же так-то… Почему… Зачем… Для чего…
Увернуться нет никакой возможности; пригнуться, скрыться… тоже не выходит.
Да. Попал Василий в переделку. В перетряску. В передрягу.
Врагу такого желать нельзя. Если спрячешься, они в Тоню попадут… в жену родную… в дорогушку…
Вася тут же вздохнул полной грудью, встал во весь рост, на цыпочки, выпрямился, вытянулся в струнку, развёл руки в стороны, заслонил супругу своим телом и так стоял, не двигаясь. Терпел. Стиснув зубы. Закусив до боли губы. До крови. До последней капли. До синевы. До черноты. До бесчувствия. До потери сознания. До остановки пульса.
А стрелы всё несутся, несутся и несутся. Мчатся! Как угорелые… Стремятся цель поразить, в него вонзиться.
Вот они: летят и летят… шуршат, искрятся, блестят на солнце, переливаются…
Жгучие. Нахальные. Наглые.
Шевелиться нельзя. Никак нельзя. Тоню необходимо защищать! Половинку свою…
Адскую боль терпеть надо. Сжать зубы и терпеть.
Антонину спасать нужно. От стрел этих острых. Не дай бог, заденет.
А они всё летят!.. летят… и летят…
Ох… как страшно… Ах… как боязно…
Горло уже не воспринимает боль, там уже свободного места нет, сплошные стрелы.
Дышать