– Ему опять поплохело, – пожалела попаданца Вася. – Может, водички принести?
Рогатый резко выдохнул, показав нам новый, на этот раз бордовый оттенок кожи. А затем напрягся, и с кончика его пальца медленно сорвался маленький огонек, который долетел до края покрывала и поджег свисающие нитки.
– Все? – поинтересовалась я, туша ткань краем мокрой юбки. – Или еще на что-то способен?
– No, – грустно ответил демон, снова чернея, и сел на пол.
– Похоже, нет по-ихнему, – перевела жаба.
– Похоже. – Я широко зевнула, – Ну что ж, если он разговаривать не хочет, я, пожалуй что, и спать лягу. Больно день утомительный.
– Не то слово, – согласилась Вася.
Я подозрительно покосилась на молчаливого демона и вздохнула, поняв, что ложиться придется прямо так, в платье. Откинулась на подушку, сладко потянулась и повернулась к незваному гостю.
– Если тебе вдруг захочется поговорить или появится сильное желание что-нибудь поджечь, ты уж дождись, пока я проснусь, ладно? А то если нас, бывших ведьм, не вовремя разбудить, страшные дела наворотить можем. И жалко потом, а что делать? Характер так сразу не поменяешь.
А потом зевнула, отпихнула холодную Васю от лица и уснула.
Глава 7
Открывать глаза не хотелось. Однако утреннее солнце спокойно проникало через незанавешенное чердачное окно. Я со стоном перевернулась на бок и натянула одеяло на голову.
– Ламия, – прошептал кто-то у самого носа, – ты проснулась?
– Неа, – ответила за меня Вася. – Не лезь к ней сейчас. Как-то я решила Забаву разбудить, так полдня сидела обездвиженная.
Я довольно хмыкнула. Помню-помню, обиделась потом жаба сильно. Следующие полдня со мной не разговаривала. Эх, хорошее время было.
– Почему ты говоришь со мной, natrix[7]? – рыкнул демон.
– Кто-о? – Воинственная жабка полезла через меня. – Как ты меня назвал?
Я села, спустив ноги на пол, и сообщила:
– Так, я встала. Встала.
И только потом открыла глаза. Демон стоял у кровати, снова начиная раздувать ноздри.
– Это, – я показала на свою подружку, – жаба Василиса. Можно просто Вася.
– Нельзя, – перебила она. – Это для друзей я Вася, а для него – Василиса.
Я устало вздохнула и ткнула в себя пальцем.
– А я Забава. И никакая не кто-то там, как ты меня зовешь. А ты?
И мы с жабой внимательно уставились на рогатого. Он дернул башкой, переступил с ноги на ногу и все же ответил:
– Корвус.
– Ну вот ведь можешь, когда хочешь.
Я потерла печать на груди, которая за ночь вспухла и снова начала болеть.
– Давай говорить, – прорычали мне прямо в лицо, когда я, поднявшись, собралась отправиться в купальню.
– Давай поедим? – предложила я. – Только сначала умоюсь.
Обошла его и полезла в дверь. Нет, все-таки не ценила я раньше свою жизнь. Одна избушка моя чего стоила. Вредная, конечно, не без этого, но у ведьм других и не бывает.
Тщательно умывшись