– Ты выглядишь утомленной, – заметил Дросте. Ты не должна была танцевать.
– Закутай ее как следует и отвези домой, – приказала ему Марианна.
– Я хотела бы остаться еще немного, – сказала Эвелина.
Ей доставляло какую-то болезненную радость пребывание в комнате, в которой она была вместе с Франком. Его слова все еще висели в воздухе, его фигура стояла в дверях, его лицо отражалось в зеркале.
Дросте уже прощался с Зенфтенбергом и Маpиaнной.
– В конце недели я явлюсь и заберу Эвелину и Берхена с собой за город, – пообещала Maрианна.
Эвелина стояла рядом, потирая небольшой ожог на руке. Она не была уверена, не упадет ли она снова в обморок тут-же, среди комнаты. В груди у нее было такое странное ощущение, будто от нее отлила вся кровь. Эвелина привыкла, чтобы ею распоряжались. Через несколько минут она уже сидела в такси на пути в Вильмерсдорф, где они жили. Дросте протянул руку за ее спиной, как он часто делал, и она с благодарностью прислонилась головой к его плечу. Плечо Курта было желанным местом отдыха.
– Ну, мышка… рассеянно сказал он и сразу же засвистел хор паломников из «Тангейзеpa» признак того, что он погрузился в юридические размышления. «Горячая ванна», – с вожделением думала Эвелина, в то время как их машина дребезжа ехала по Курфюрстендамму. Она любила ванну, ее тепло, приносимое ею облегчение, отдых, забвение. К несчастью, в ванной комнате вечно были затруднения с горячей водой одно из многочисленных ежедневных неудобств не слишком дорогой квартиры, предназначенной для людей среднего достатка. Вернувшись, Эвелина сразу же направилась в ванную комнату и повернула кран. Вода была горяча, и Эвелина вздохнула с облегчением. У нее было неясное чувство, что от ванны все станет лучше. Курт рылся в комнатном леднике. По всей вероятности- он искал фрукты. Эвелина, все еще не снимая вечернего платья, нагнулась над ванной и подставила руки под горячую воду. Когда в ванне было уже достаточно воды, и комната наполнилась теплым паром, Эвелина прошла в спальню и разделась. Курт все еще возился в кухне.
– Разве в доме нет фруктов? – окликнул он ее через коридор. – В леднике ничего нет.
Эвелина прошла в столовую и поискала на буфете.
– Вот тебе, Курт, – сказала она, внося в спальню стеклянное блюдо.
Курт, с задумчивым видом, снимал смокинг.
– О, бананы, – разочарованно произнес он.
Эвелина предложила ему сделать лимонад. Он поглядел на нее так, как будто уже забыл, чего хотел.
– Да… нет, спасибо. Не беспокойся.
Эвелина хотела остаться одной. Она хотела подумать о Франке. Это было важно, необходимо. Она оставила Курта размышлять над бананами и вошла в ванную. С чувством благодарности она опустилась в горячую воду. Маленькие серебряные пузырьки прилипали тут и там к ее телу, поднимаясь на поверхность и исчезая. Эвелина с чувством изумления глядела на свое тело. Оно было таким новым для нее. Она чувствовала тяжесть в коленях, дрожь в руках… Эвелина не знала, как она уживется с этим