И никто, повторюсь, не торопится наказывать таких экологов, ещё бы, они ведь борются за зелёную планету! И то, что подобная безнаказанность сокращает правовое поле в стране, подрывает основы правового государства, никто или почти не замечает, либо не хочет замечать. И этот процесс идёт.
И если бы только крестьяне воевали с экологами, а экологи с крестьянами! Даже манифестации и беспорядки, спровоцированные «жёлтыми жилетами» по мнению многих – это не столько конфликт обычного потребителя благ с государством, сколько противостояние двух Франций – Франции, которая считает деньги каждый месяц, чтобы хватило, и Франции зажиточной, богатой, которая свысока смотрит на неудачников, не сумевших добиться в жизни хорошего достатка. Неслучайно «жилеты» громили магазины люксовых товаров. Но линия раскола проходит не только тут. В стране демонстранты дерутся с полицейскими, крайне правые – с крайне левыми, студенты воюют – с системой образования, безбилетные – с контролёрами (в 2021 году только зафиксированных фактов нападений на контролёров 615 штук), список можно продолжать очень долго, даже профессия водителя общественного транспорта во многих городах становится опасной. В 942 случаях агрессия против них привела к уходу жертвы на больничный в 2022 году. И это не считая самый опасный Парижский регион! В новых трамваях теперь стали устанавливать тревожную кнопку. Есть причина, в 2020 году двое явно неуравновешенных психически «новых» французов избили до смерти шофёра автобуса только за то, что он настаивал на правильном ношении санитарной маски.
Не лучше мэрам и депутатам, им, как уже упоминалось, тоже иногда приходится почувствовать «народный гнев» на себе, причём обычно за то, что выполняют свои обязанности. Ведь, что нравится одному, необязательно нравится другому. Особенно когда в обществе зреют силы, которые вступают в конфронтацию не с какими-то конкретными узкопрофессиональными или идеологизированными группами населения, а со всем институтом государства. Речь идёт, несомненно, об иммигрантах из стран Азии и Африки и их потомках, как минимум, в первом поколении. Именно здесь проходит главный водораздел, здесь больше всего ненавидят полицейских, чиновников и просто других французов.
В районах компактного проживания арабо-негритянского населения есть понятие «мы и они». Там знают, кто больше всех усердствовал в уличных беспорядках лета двадцать третьего года, но сообщать властям, «закладывать» своих никто не собирается. Классическое противопоставление «мы» и «они». А это значит, что летние бунты двадцать третьего года способны повториться в любой момент, солома тлеет, огонь может вспыхнуть каждую секунду. И затушить его будет всё тяжелее