И совсем не о такой жизни мечтала русская пара – эмигранты во втором и третьем поколениях, покупая в начале шестидесятых домик в тихом пригороде Парижа – Ольне-су-Буа. Тридцать лет спустя они, уже будучи на пенсии, в разговоре со мной признались, что живут в середине арабо-негритянского города с населением в восемьдесят тысяч человек. И это в начале девяностых. Теперь Ольне-су-Буа частенько упоминается в полицейских сводках и в репортажах о беспорядках молодёжи нефранцузского происхождения. Вряд ли мои тогдашние знакомые дожили до нынешних времён, но здесь тот случай, когда говорят: «К счастью, они этого уже не увидели». Нечто подобное можно сказать и о более известном нашему читателю городке Сен-Женевьев-де-Буа, известному благодаря кладбищу, на котором похоронен цвет первой, послереволюционной, волны русской эмиграции. Когда-то тихое парижское предместье превратилось в криминогенное место, где коренного француза встретить трудно.
Но вот массовых намазов на улицах парижских пригородов в восьмидесятые годы ещё не было. Хотя и этому явлению уже не один десяток лет. Не имея ничего против ислама в принципе, скажу лишь, что предпочитаю видеть такие картины на улицах арабских городов. Впрочем, Париж, видимо, таковым рано или поздно станет. Неслучайно, один правый политик, Эрик Земмур, назвал свою партию, созданную под выборы 2022 года, «Реконкиста». Так назывался длительный процесс отвоевания европейцами у мавров Иберийского полуострова. Тогда у испанских рыцарей получилось, а вот Земмур набрал всего лишь семь процентов голосов. Может, он передёргивает, потому и не поддержали его французы? И я вместе с ним сгущаю краски, а на самом деле идёт процесс интеграции мусульман-переселенцев и их семей? Ну, не без эксцессов, конечно, так это нормально – всегда и везде идёт борьба. Не передёргивает, и я не сгущаю краски. Послушаем бывшего Президента Франции Франсуа Олланда, вот что он однажды заявил, говоря о существовании во Франции параллельного исламского мира: «Как можно избежать раздела (на христианские и мусульманские районы страны – И.К.)? Ведь это уже на самом деле происходит». (Перевод по тексту газеты Le Figaro: https://www.lefigaro.fr/vox/politique/2016/10/12/31001-20161012ARTFIG00292-immigration-l-incroyable-aveu-de-francois-hollande.php). Самое интересное, что Олланд озвучил это признание, в реальности, признание собственного бессилия, ещё находясь на посту президента, в 2016 году. Обычно языки у французских политиков развязываются после ухода из активной деятельности. Но тогда, в 2016, этим всё и ограничилось. Видать, сказал лишнего, и осознал. Поговорили, что называется, и хватит.
И неудивительно, арабский, неевропейский мир проник уже в самые верхние эшелоны власти. В Великобритании премьер – индус по происхождению, а в самой большой британской автономии, Шотландии, – пакистанец, и приносил он присягу королеве, кстати, на родном языке, на урду. Во Франции пока до такого не дошли, но в новом правительстве Макрона образца 2022, возглавляемом