– Не знаю, дочка. Новая Джоанна почти не разговаривала со мной. Но не думаю, что от хорошей жизни она побитой собакой вернулась в родительский дом.
Энн, может и не в таких подробностях, но уже не раз слышала эту историю и никак не могла понять, зачем отец опять ей рассказывал об этом.
– Причем тут Странник, пап?
– Был у нас конь в то время. Смерч. Норовистый и строптивый. Почище твоего Странника, Энни, – на лице Ларуса на мгновение расцвела улыбка. Искренняя, настоящая.– Ох, ну и любил я его! Казалось, на все ради него готов был. Вот только жеребец со своим характером много проблем приносил отцу, отчего и выставили его на продажу. Неудивительно, что желающих купить негодника оказалось немного. Изредка к нам приезжали люди, чтобы посмотреть на Смерча. Но когда в доме появлялись незнакомцы, Джоанна начинала вести себя очень странно. С утра до вечера она пропадала в часовне, что сейчас пустует. Как будто пряталась от кого, не знаю. Только однажды занемогла и решила переждать гостей в доме. В тот день к нам приехал такой же мужчина, как и вчера, только чуток помоложе. Он казался потерянным и в тоже время жестоким. В его глазах плескалось отчаяние и безнадежность. Но что удивительно, при всей своей неприглядности, тот мужчина сразу нашел подход к Смерчу. Я даже, помню, приревновал и со злости убежал из дома. Как и Джоанна отсиживался в часовне, проклиная чужестранца. В тот день, дочка, Саид, так его звали, забрал Смерча.
Ларус резко замолчал, оглядываясь по сторонам.
– Он вернулся спустя пару дней. Неожиданно. Без предупреждения. Тем утром отец возился в конюшне, мать с Арной увезли тебя в город к врачу, а Джоанна, как обычно, пропадала здесь. Мне же было поручено приглядывать за ней. Ох, как выводило меня из себя это занятие. Я сидел в часовне, подгоняя время, и сходил с ума от безделья, когда меня оглушил дикий крик.
Взяв отца за руку, Энн прикрыла глаза, как совсем недавно делал Ларус, и попыталась представить все, что здесь произошло.
– Джоанна не была сумасшедшей, Энн. И тем более, не хотела прыгать вниз. Я все видел: ее страх в глазах и его безумие. Слышал, как громко они ругались, но не понимал ни слова. Помню, как бежал со всех ног к сестре, но не успел.
– Этот мужчина столкнул ее вниз?– испуганно спросила Энн.
– Нет, Энни. Не в том смысле, в котором можно было бы предъявить ему обвинения. Мы тогда потеряли слишком много, дочка. И мне очень страшно, что история может повториться.
– Знаешь, пап, это, конечно, страшно – терять близкого человека, но причем здесь я и выставка?
– Тот мужчина, что приходил сюда вчера, приехал с тех самых мест, а в глазах его сверкало безумие, ничуть не уступающее по силе тому, что я видел тогда в глазах Саида, дочка. Продать ему жеребца – заведомо обречь того на мучения, а не продать…
Ларус задумчиво окинул взглядом обрыв, а потом резким движением притянул