Влад так погрузился в мысли, что не сразу понял, о чём говорит Соловец, с трудом поднимаясь и роняя свой складной рыбацкий табурет, и почему поднялся с земли и стал отряхивать джинсы Сомов.
– Что? – переспросил Влад.
– Я говорю, идут, – повторил Соловец.
Кунгуров поглядел в сторону школы и тоже увидел два темных силуэта. Почему двое, подумалось ему, или большие боссы в одиночку по ночам не ходят? Или это вовсе не ожидаемое начальство, а кто-то посторонний? Крикнуть «стой, кто идёт» что ли?
Двое пересекли свободное пространство площадки и подошли совсем близко. Нет, всё-таки Большое Начальство прибыло. В составе двух штук. Мы с Тамарой ходим парой, генералы мы с Тамарой. Надо же, и прокурора притащил. Один босс – хорошо, а два – лучше, если что, ответственность есть с кем делить. Умный начальник попался, осторожный. И демократичный, то есть, демократичные – за руку со всеми поздоровались оба.
– Ну, показывайте, что тут у вас за чудеса, – после коротких взаимных приветствий сказал Колыванов. Голос у нового начальника ГУВД был под стать внешности – густой, низкий, гулкий. С таким голосом только парадами командовать.
Соловец снял замок и осторожно раскрыл настежь дверь сарая. Колыванов выдвинулся вперёд. Его массивная фигура заняла весь дверной проём. Он несколько мгновений постоял на пороге и шагнул внутрь. Вслед за ним, приподняв штанины, как поднимают дамы слишком длинные юбки, вошёл и Санджиев. Эксперты с Кунгуровым толпились в дверях.
На месте, где чуть больше часа назад лежало худое иссохшее тельце, осталась только одежда. Серый школьный пиджак с откинутыми назад рукавами, из которых выглядывали измазанные землёй и пылью белые обшлага рубашки, белый рубашечный воротник в почерневших пятнах крови присыпан короткими русыми волосами в вороте пиджака. Под пиджаком лежат такие же серые брючки со смятыми сложенными друг на друга штанинами, пояса не видно, он скрыт пиджаком. Две черные мальчишеские туфли лежат на боку рядышком прямо под брючинами. Из них нелепо торчат резинки белых носочков. Под рукавами и около туфель – кольца лохматой верёвки, завязанные узлами.
– Дайте что-нибудь длинное, – Колыванов, не отводя взгляда от детской одежды, протянул руку к дверям.
Сомов вложил в неё медицинский зажим. Николай Васильевич опустился на корточки и инструментом осторожно приподнял рукав, стараясь не сдвигать его с места. Он приподнимал одежду то с одной, то с другой стороны и рассматривал то, что было под ней. Санджиев в такой же позе сидел рядом и внимательно наблюдал. Все происходило в полном молчании. С улицы долетал далёкий шум проезжающих машин и стрёкот сверчков. Покрылась испариной и заблестела под светом электрической лампочки наголо остриженная голова начальника ГУВД. Лицо прокурора не выражало ничего и напоминало маску.
Наконец,