Николай Васильевич решительно смял недокуренную сигарету в пепельнице и приготовился сказать: «Давайте выпьем за Сашкину память».
Ожил и пронзительно заверещал на столе Колывановский телефон. Все четверо вздрогнули, как воришки, застигнутые на месте преступления, и уставились на эпилептическое дёрганье смартфона. На дисплее высветился ряд цифр – не известно, кто звонит.
По какому поводу будут беспокоить генерала поздним вечером? Надо надеяться, что не с работы, а просто номером ошибся кто-то.
Колыванов ответил на звонок. Долго слушал, при этом они с Санджиевым пристально смотрели друг на друга. Само собой стало понятно: что-то нехорошее случилось. Лиля с Татьяной тоже озабоченно запереглядывались.
Когда Колыванов закончил разговор словами «скоро буду», Захар Хонгорович поднялся из-за стола.
– Тебе нельзя за руль, давай ключи от машины, я поведу, – сказал он.
Это были, наверное, первые слова, обращенные от него лично Николаю Васильевичу за последние двадцать пять лет.
Всю патетику момента опять испортила Лиля.
– Куда ты собрался в таких штанах! – воскликнула она, хватая за руку мужа. – Разве можно в таком виде на людях показываться!
Захар Хонгорович оглядел себя, насколько это было возможно сделать без зеркала.
– Ночь. Темно, – невозмутимо ответил он. – Другой одежды нет. Поехали, Коля.
– Погодите, – вмешалась Татьяна. – В доме есть Колины спортивные брюки и чистая футболка, всё приличнее. И объясните же, что случилось? Николай, кто звонил?
– Это был Миша Соловец, помнишь такого? – обратился он к Санджиеву.
– Эксперт, – кивнул Санджиев.
– Он сейчас на происшествии. Там у них непонятки с трупом. Надо ехать. Но девочки правы, штаны переодеть стоит – несолидно.
Санджиев пожал плечами и в сопровождении Татьяны пошёл в дом.
Николай Васильевич тоже был одет по-домашнему. Прежде чем ехать на дачу, он облачился в лёгкие бесформенные брюки с завязками на поясе и широченную рубаху в весёленьких бледно-зелёных загогулинах. Татьяна говорила про рубаху, что она «в огурцах», и очень ей нравится, потому что одетый подобным образом муж похож на нормального человека.
Вернулся Захар Хонгорович в черной футболке с мордой оскалившегося волка во всю грудь и светло-серых мешковатых спортивных брюках, слишком широких и длинных для него,