– Вы что, белены объелись? А кто нас защищать будет, кто такую войну вынес? Нет, мужчина – он заглавный!
– Ах, какая сердобольная нашлась, паразиты они, на нас всю домашнюю работу взвалили. Детей расти, еду вари, стирай, убирай за ними, а они себе сядут да покуривают, – кричала на нее Фрося.
– Ох, Фрося, не жила ты, Фрося, без мужа. А кто тебе сено косит? Да дров на зиму вон сколько заготовить нужно! Ты же этого не делаешь, а привязала к себе своего Никифора, как теля на веревке, он же у тебя подкаблучник, вот ты и кричишь, – не сдавалась Маланья.
От ее слов восстановилась зловещая тишина.
– Ой, что сейчас будет, – нарушил чей-то голос тишину. И действительно, завизжала Фрося, что та пожарная сирена, когда пожарники ее проверяли. Было такое многоголосье, среди него самым ласковым было слово «гулящая». Досталось там всем, только как бы не кричала она, а победа осталась за Маланьей.
Там присутствовала и Гапка, она была готова встать на защиту матери, но все обошлось без рукоприкладства. Гапке было жаль несчастного Никифора, что жена бьет его каблуком. «Я бы так не делала», – утешала она себя.
В первый банный день собрала Фрося всех доярок и телятниц и сказала: «Как только закончим дойку, сразу идем в баню и выгоним мужиков. Хватит им париться, да на голых их посмотрим, что они стоят!». Раздался веселый смех. В баню собралась и Маланья, посмотрев на Гапку, что та нехотя собирается, произнесла: «Раз все собрались идти, так и мы пойдем, нельзя отрываться от гурта, все вместе работаем!». Гапка думала о другом: а вдруг там действительно будут раздетые мужчины, как сказала Фрося, это же стыд и срам будет. Нет, она раздеваться там не будет, пока не останутся одни женщины. Да и женщин она стеснялась: вдруг у нее что не так.
Уже наступили сумерки, когда женщины подошли к бане, Фрося смело открыла двери и вошла в предбанник, за ней последовало несколько женщин, Маланья и Гапка. В предбанник дохнуло теплом, стоял пар, сквозь который виднелись голые тела.
– Так, все выметайтесь отсюда, наша очередь мыться! Мы с работы и сейчас будем раздеваться.
В этот момент открылась дверь моечной, и из нее вышли два мужика. Увидев женщин, они стали прикрывать тазиками свои срамные места.
– Дайте же одеться, – закричал один из них. В нем Гапка узнала Ивана-тракториста и отступила назад, намереваясь выскользнуть из предбанника. Но ее сзади подпирали другие женщины, и она остановилась в растерянности, рассматривая голые мужские ноги.
Сразу все заговорили, загалдели, подкалывая друг друга, послышался смех, мужчины сгрудились в одном углу и поспешно стали одеваться. Ближе к выходу женщины расставляли на лавке тазики и принесенные вещи. Гапка забилась в самый угол, прячась за спины женщин, которые стали раздеваться. Из моечной выбегали мужчины и, встреченные веселыми женскими возгласами,