– Да-да, трудный возраст, – благодарно закивала хозяйка и, потупившись, продолжила: – А в шестнадцать лет забеременела. Мы так и не выяснили от кого… Стыдно было людям в глаза смотреть… Родила, но ничего не изменилось: опять пошли рестораны, клубы. Внучку фактически мы с мужем воспитываем. А нас Эля и слушать не желает – сразу в крик! Только затеваем разговор, что надо дальше идти учиться или работать (муж хотел устроить её к себе на предприятие) – сразу машет руками, ругается… Сами виноваты, что так воспитали, – было видно, что эти признания давались женщине большой кровью.
Она достала из кармана халата ажурный платок, вытерла им свои красивые влажные глаза и после небольшой паузы продолжила:
– Полтора года назад наконец-то сумели пристроить её на нормальную работу через сестру мужа – Марию. Та, когда училась в Москве, вышла замуж за однокурсника-вьетнамца из высокопоставленной семьи, уехала жить туда. А года два назад они вложились здесь в комплекс «Древо Хитрово» – имеют в нём долю. Вот мы и попросили устроить дочку на работу в этот большой отель. Её там сделали дежурным администратором. Эле поначалу понравилось – кругом люди интересные, часто бывают иностранцы, и она вроде как остепенилась. Но последние полгода опять стала частенько не приходить ночевать. Но обычно ночь-две, а тут – как ушла в четверг, так и нет уже до вторника! – зарыдала женщина, обхватив руками внучку. Та тоже заревела в голос, а вслед за ней истошно заорал и котёнок – так больно они его сжали.
Мне стало ужасно неловко: я вдруг отчётливо понял, что Эльвира до сих пор лежит зарезанной в той самой комнате в отеле «Древо Хитрово», о которой рассказывал мне Скромный, и домой она уже никогда живой не вернётся. Но я не мог честно сказать об этом её матери и дочке, а потому вынужден был утешительно мямлить:
– Мама обязательно найдётся…
Я взял у женщины флэшку с фотографиями Эльвиры, пообещал по возвращении в Нижний подключить к поискам местные интернет-агентства, скомканно попрощался и, стараясь не встречаться глазами с плачущими бабушкой, внучкой и котёнком, поспешно ретировался из горестной квартиры. В мозгу моём настойчиво пульсировали стихи Блока «о том, что никто не придёт назад». Эта строчка свербила там острой занозой…
Возвращаясь к телецентру, я собрался с мыслями и выстроил для себя логическую цепочку – почему неизвестный засекреченный учёный доверил присмотр за своей лабораторией в «Древе Хитрово» не кому-нибудь, а именно Эльвире.
Пазлы складывались: «Раз тётка Улябиной имеет свою долю в гостинице, значит, она наверняка в курсе всех секретов «Хитрово». И родственницу пристроила, и лишние глаза к учёному прилепила. Да вот только эти деятели не учли разбитной характер и жадность Эльвиры, как и то, что судьба зашлёт к ним в отель воистину потрясающего раздолбая в лице Гоши Скромного».
Кино, вино и орхидеи
С такими мыслями я подошёл к ульяновскому телецентру. Не успел закурить, как из дверей показался Михаил Моргунов:
– Ты уже здесь? Я как раз