"Или, это – "Аленка"?!" – цепляюсь я за единственную безболезненную версию.
Ну конечно же – Алёнка! Выдыхаю с облегчением.
Глажу пальцем бордовую татушку. Аленке я готов уступить это место.
– Эй! Убери руки!
В палату залетает какой-то мужик.
Поднимаю взгляд.
– Отошел от неё! – тыкает в мою сторону телефоном с горящим экраном. – Ты кто вообще?
Подносит телефон к уху.
– Перезвоню.
Оглядываем друг друга с ног до головы. Вторая его рука в пластиковом фиксаторе, под пиджаком. На переносице – пластырь. На бойца не похож, скорее на… методиста банка, да.
Сверлим друг друга взглядами.
Корочками в морду ему тыкать мне не фен-шуй. Я здесь не по работе.
– А ты кто? – хмурюсь я.
– Муж!
– А если ты муж, то где ваш ребенок сейчас? – оскаливаюсь я. – Муж он! Кольцо на "жену" надень сначала!…
В дверях встает подоспевший Медведев. Поправляю ткань на груди у Марьяны.
– Немедленно покиньте палату! – отстраняет Медведева врач.
– Я за эту палату заплатил! – холодно бросает этот "муж". – И за Ваши услуги, в частности.
– Вы заплатили за повышенный комфорт для пациента, я его обеспечиваю. А медицина у нас бесплатная. Немедленно! – безапелляционно указывает на выход нам врач.
– Айдаров, – кивает головой мне Медведев.
Присаживаюсь в коридоре на лавочку, напротив палаты. Лившиц – вспоминаю я его фамилию – метрах в пяти снова говорит по телефону, с претензией поглядывая на меня.
– Что будешь делать, Лев? – толкает плечом в плечо Медведь.
– Ждать, пока придет в себя. Ты поезжай, Мих… – устало протираю ладонями лицо.
– А дочка?
– С дочкой непонятно. Я оплатил ночное пребывание в детском саду. Там Лена рядом…
– Чего тебе непонятно, Айдаров? – с досадой в голосе.
– Спросил её про отца, очевидно, она его не знает. Точно не вот этот вот, – киваю я с отвращением на банкира. – В ее версии, отец в Африке дрессирует Львов.
Медведев тихо угорает.
– С юмором у тебя Кошкина, да?
– Не без этого, – вздыхаю я.
– Я, Лёва, не догоняю, ты банально тупишь сейчас или у тебя на фоне произошедшего когнитивное расстройство какое-то?
– В смысле?
– Хм… Давай посчитаем. Тебе – двадцать девять. Алене – шесть. Отнимаем год беременности. Получаем твои двадцать два…
Тупо смотрю в стену. В груди вдруг судорожно сжимается от страха.
Открываю рот, чтобы опровергнуть эту невозможную версию. Отрицательно качаю головой.
– И прибавляем ничем больше неоправданное сходство Лены и Алены.
Открывая фотки на телефоне, сует мне в лицо.
Мля… точно… это же не Лена!… Вот на второй фотке – Алёнка!
Оо…
– Прибавляем