Аня не забыла Шкафею. Светина Шкафея застыла, а Анина продолжала жить и была с ней всегда – помогала обрести себя на новом месте, поддерживала в пору взросления, первой любви, рождения ребенка… Шкафея оказывалась рядом в самый важный момент. Настоящий шкаф уехал вместе с Аней, тем самым летом, перед последним классом, а на старом месте осталась лишь жалкая копия. Шкафея давно уже не ребенок, но остальные об этом даже не догадываются. Аня ни на кого не в обиде. Вспоминая ту историю, она улыбается.
Между тем Шкафея, изящная старушка со свежим лицом, сладко потянулась на полке, спрыгнула на ковер и, шлепая босыми ногами по полу, отправилась на кухню варить кофе.
Фея непарных носков
Вечером по городу с помпой пролетает зубная фея. Она забирает у детей из-под подушки молочные зубы, взамен оставляя монетку. Следом за ней летит фея непарных носков. Она работает со взрослыми и подростками, и никто ее не ждет. Эта фея собирает непарные носки, а взамен подкидывает идеи. Взрослые просыпаются, с удовольствием хватаются за эти идеи, но связи между фактами не прослеживают, считают, что до всего додумались сами.
Вернувшись домой, зубная фея сортирует зубы по размеру, форме и оттенку. Она создает из них художественные инсталляции и по весне устраивает персональные выставки.
А фея непарных носков со своими носками ничего особенного не делает: она их просто любит и о каждом индивидуально заботится.
Фея поздней любви
После работы заехала навестить любимую подругу студенческой поры, единственную, с кем не утратила связь. Выпустились мы больше тридцати лет назад, и практически все с тех пор переквалифицировались, что не мудрено: наша отрасль за эти годы так изменилась. По сути, только мы вдвоем и работаем по специальности. Остальные, наверное, уже самых азов не помнят: сплошь маркетологи и натуропаты. Риэлторов тоже много.
Мы сидим с подругой у нее на кухне, все такой же девичьей и изящной, увешанной замысловатыми финтифлюшками. Только мебель теперь вся пластиковая – потом объясню почему, – но подруга ее органично подобрала, в пастельных тонах, так что выглядит все, как прежде. Подруга и сама почти не изменилась – та же плавность в движениях, та же легкость в мыслях. Беседуем, как всегда, о работе: я стараюсь избегать разговоров о личном с подругами, у которых нет семьи. Она хотела, кстати, специализироваться на детях, стать зубной феей – на них тогда был огромный спрос, – но мать ее отговорила: «Придется работать по ночам, много летать. Когда ты своих детей будешь растить?»
Подруга стала в итоге древесной феей – у них все смены дневные – и полюбила, как назло, рок-музыканта, который ночью играл по клубам, поэтому режим у них не совпадал, да и образ жизни тоже. Детей он категорически не хотел, причем объяснял свое нежелание весьма оригинальным образом: он считал, что все женщины развратны, только и думают, как бы наставить рога, а ребенок – что-то вроде