– В своей одежде вы привлечете к нам слишком много внимания. Особенно в деревнях.
– Но я не умею стирать…
Кошусь на лохань с остывшей водой.
– Самое время научиться! – Чэн подходит к стопке моих вещей и сбрасывает их в воду. – И еще…
– Подвеску не отдам! – серьезно предупреждаю, обхватив капельку ладонью.
– Ладно. Но, если вам понадобятся деньги или еда в пути неожиданно закончится, знайте, все неудобства – от вашей сентиментальности.
– Почему бы вам тогда не продать свой меч? Уверена, он дорого стоит! – фыркаю я.
– Хочу посмотреть, как вы будете отбиваться от разбойников прутиком! – фыркает Чэн в ответ.
– Разбойники бывают только в сказках!
– Да что вы?! – уже совсем весело хмыкает парень. – Должно быть, там же – и нищета с войнами.
Вздернув нос, иду к лохани и начинаю стирать свои вещи, как умею.
Не знаю, почему меня так задевают его надменность и этот его взгляд свысока.
Словно не я здесь кириса, а он!
И почему он становится таким противным и говорливым лишь тогда, когда его лицо не скрыто капюшоном?
– Не жалейте мыла, – с усмешкой советует Чэн.
Прикрываю глаза и начинаю тереть ткань с еще большим рвением…
Глава 4. Время выбираться из города
В ожидании Чэна сижу у окна и смотрю на людей внизу. Их не так много, но все пьяны в стельку – оно и понятно! Ведь нынче выбрана новая Святая.
Мои вещи давно высушены под солнцем, собраны в мешок и вынесены, чтобы продать их в торговых рядах. Скоро от девятой дочери великого Риши не останется ничего. Даже воспоминаний.
Ведь даже подвеска на моей шее принадлежит Фуа, а не мне.
– Зачем ты отдала мне ее? – шепчу, поглаживая капельку. – Ты знала, что они попытаются убить меня?.. Но даже если нет… то почему ты передала подвеску тайно? Что я должна с ней сделать?..
Опускаю голову на руки и продолжаю смотреть на зажигающиеся повсюду огни.
Чэн ушел полтора часа назад. Я уже начинаю волноваться.
А что, если он продал мои вещи и сбежал?..
Поежившись, возвращаюсь в комнату и подхожу к зеркалу. Как часто я думала над тем, какая же у меня внешность… а теперь все не могу к ней привыкнуть. И к высохшим прямым тяжелым волосам за спиной, открывающим гладкое лицо без темных кругов, нарисованных рукой служанки, и к ярким, широко распахнутым глазам, в которых сейчас застыло ожидание… Мне сложно смотреть на себя такую. И одновременно – безумно интересно.
Какое впечатление эта девушка может произвести на людей?
– Все никак не насмотритесь?
Резко оборачиваюсь и гляжу на своего стража в проеме окна.
– Ты вернулся! – взволнованно и радостно произношу я.
– Вы мне тыкаете? – подняв бровь, уточняет Чэн.
– Прости… – Тут же сконфуженно прикрываю губы рукой. – Ты… такой молодой…
Не объяснять же ему, что няне я говорила ты, как и сестрам… Это просто привычка. А выкала я ему лишь от неожиданности.
– Я