– Да хочу. – Антон улыбался и весело смотрел на экран, не обращая внимания на строгий тон матери. – Профессия испытателя не хуже профессии инженера.
«… выборов на должность мэра города. Из восьми кандидатов реальные шансы на победу имеют трое. Это нынешний мэр города Ирбит – Хованский Иван Альбертович, председатель Областного Совета Народных Депутатов – Дзюба Денис Анатольевич, и независимый кандидат – Быков Анатолий Сергеевич. Каждый из кандидатов представил…»
– Когда тебе, Антон, будет за сорок, тогда ты увидишь эту разницу, но будет уже поздно.
– Нет.
– Приветики. Опять спорите? – В кухню вошла высокая, тонкая как берёзка девочка. Большие голубые глаза, розовый рот. Чуть оттопыренные ушки и тонкая, как у фарфоровой куклы, шея. Короткий халатик бледно-зелёного цвета. Она подошла сзади, опёрлась на крепкое плечо Антона и с вызовом посмотрела на мать. – А я, когда стану женщиной, влюблюсь в мотогонщика, а не в инженера. Мы поженимся, и он увезёт меня далеко отсюда. А с инженером скучно.
– Привет Журавлик! – Развернувшись, Антон, обнял девочку за талию и приподнял над полом. Она поцеловала его в щёку.
– Приветик братик. Почему ты называешь меня Журавликом?
– Потому, что у тебя ноги как у маленького журавлика.
– Кривые! – засмеялась девочка.
– Нет, длинные.
Девочка благодарно посмотрела на Антона, и снова поцеловала.
– Марш умываться. – Евгения Владимировна прихлопнула ладонью по столу. – В твои двенадцать лет, Ирина, ещё рано думать о замужестве.
– А Валентина Анатольевна говорит, что девочки уже с юных лет должны готовиться к замужеству и чувствовать себя дамами.
– Ваша Валентина Анатольевна ещё слишком молода, – Евгения Владимировна сделала акцент на слове «молода», – что бы говорить с учениками на подобные темы. – Она вновь взялась за вилку. – Умываться!
Девочка направилась в ванну.
На экране появились фотографии кандидатов.
– О! – Антон перестал жевать. – Это же Бык. И он в мэры?
Евгения Владимировна презрительно выгнула губы:
– Сегодня во власть рвутся все, кому не лень.
– А этот то куда? У него же тюрьма – дом родной.
– Наверное, тянется поближе к своим, – Евгения Владимировна взялась за кофе. – Сейчас это даже модно. Пострадавшие от Социализма.
Антон залпом выпил свой кофе и выскочил из-за стола. Набросив куртку и схватив с полки мотошлем, он щёлкнул замком и задержался у входной двери.
Мать вышла из кухни и прислонилась к дверному косяку.
– Ты надел его куртку?
– Мне это нужно, мам.
Ольга Владимировна не сказала больше ничего и со вздохом вернулась в кухню.
Из ванной донёсся голос сестры:
– Я помашу тебе с балкона, как леди Ровена своему Айвенго.
В лицо ударило свежестью. Уши заложило от птичьего щебета. Глаза