– Это её последнее.
Антон начал читать:
«Ярко-красные листья на зеркало чёрное падают.
Холодной серебряной пылью сверкают его берега.
Вечность бесстрастно кистью последние краски накладывает.
Саваном белым надолго всё здесь укроют снега.
Смертью лицо отбелено, тело одето в красное.
Отблески лета, застывшие на мертвенно синих губах.
Листья, падая медленно в эту бездну ужасную.
Крупными красными каплями тонут в открытых глазах.
Бабочки милые лёгкие над ярким цветком порхающие.
Крыльями, ярко раскрашенными в искрах пыльцы золотой.
Ничто ваши жизни короткие перед зимой наступающей.
Скроетесь красными листьями под чёрной холодной водой».
Дня через три пришло официальное письмо из Следственного Комитета, в котором говорилось, что за недостаточностью улик и по причине отзыва заявления потерпевшей стороной, принято решение в возбуждении уголовного дела отказать.
Снова началась работа. Боль притупилась, но не проходила. Она билась где-то в глубине груди, пытаясь пробить бетонную оболочку, в которую Антон погрузил своё сердце, и только досаждало слабыми уколами. Он последним покидал полигон, пока уже на бетон не выезжали уборочные машины. Викентич только смотрел и качал головой. Что тут скажешь?
Ребята как могли, подбадривали. Антон кивал и молчал.
В нем угасла та восторженность, с которой дети глядят на мир. Будто сестра забрала с собой остатки его детства вместо утерянного своего, которое он, Антон, не смог защитить. Всё теперь виделось однообразным, серым и бессмысленным. Ничего не радовало. Аркадий, узнав о смерти Ирины, позвонил, предложил помощь, но Антон отказался. Не положена ему помощь. Он её не заслужил.
Мать прекратила работу в школе. Почти не разговаривала. Она, то сидела на кухне с сигаретой. То часами рассматривала альбомы с фотографиями. Антон начал замечать в раковине рюмку, пахнущую спиртным. В шкафу появилась бутылка коньяка.
– Сердце шалит. – Говорила Евгения Владимировна, и отворачивалась к окну, прикуривая очередную сигарету.
Антон, одно время взялся каждый вечер ходить к пустырю. Часами, до темноты он тихо бродил по его тропинкам и искал. Искал ту тварь, которая сломала всем им жизнь. Он несколько раз до полусмерти избивал ни в чём не повинных алкашей. Но вскоре почувствовал, что теряет контроль над собой и прекратил появляться в районе пустыря.
Однажды, в один из таких рейдов, он сам не заметил, как оказался на улице Стекольной, у дома Широковых. У калитки на качелях раскачивалась Леся. Увидев его, она оглянулась на дом, потом тихо подошла и сказала:
– Простите меня, дядя Антон.
– За, что? – Антон непонимающе уставился на девочку.
– Ну,